Портреты заговорили

31 августа 1828 г.".

Показала ли Долли, вернувшись в Неаполь, царские письма мужу? Думается, что не показала... Это не письма любовника, но, сколько оговорок ни делай, все же это послания влюбленного в нее человека. О матери и сестре Дарьи Федоровны говорится почти в каждом письме Александра. Елизавета Михайловна, член "любезного Трио", была, по крайней мере отчасти, соучастницей сближения своих дочерей с царем. Думается, что от матери и сестры у Долли в этом отношении тайн почти или совсем не было, но больше никто и никогда голубых листков не увидал... Своей дочери, княгине Елизавете Александровне Кляри-и-Альдринген, к которой перешла большая часть семейного архива {Дневник Фикельмон, с. 3.}, писем Александра I Дарья Федоровна, во всяком случае, не оставила. Я подробно рассказал о посланиях царя к Долли и "любезному Трио", но из писем, официально адресованных "Madame de Hitroff ", привел только одно. Может быть, и остальные письма этой серии когда-либо используют ученые-историки -- материал все же совершенно новый, -- но, на мой взгляд, они по сравнению с перепиской с Фикельмон относительно малоинтересны. Помимо светских любезностей речь в них идет главным образом о просьбе Елизаветы Михайловны оказать ей материальную помощь. Содержания письма Е. М. Хитрово мы не знаем, но из ответа царя видно, что он поспешил сделать соответствующие распоряжения: "Очень сожалею о том, что вчера у меня не было времени ответить на ваше письмо и заверить вас, что я очень желаю облегчить ваше положение, поскольку это совместимо с возможностью и соображениями благопристойности, нарушать которые я не могу. Я тотчас же займусь данным вопросом и надеюсь в скором времени известить вас на этот счет". Перед самым отъездом надолго (куда именно, мы не знаем) царь, жалуясь на массу дел, которые заставляют его проводить бессонные ночи, передает Елизавете Михайловне, Долли и Екатерине прощальный привет и сожаление о том, что не смог еще раз их повидать. Житейски говоря, самыми существенными являются, конечно, заключительные строки этого письма: "Ваши дела устроены единственным способом, который мне представился подходящим. Я поручил графу Нессельроде вас об этом известить". О том, что именно Александр I нашел уместным сделать для Елизаветы Михайловны, мы узнаем из других источников. 21 августа (2 сентября) графиня Фикельмон пишет мужу из Петербурга: "Надеюсь, что тебя очень обрадовал способ, которым царь устроил дела! Все в один голос говорят, что 6000 десятин земли в Бессарабии -- это отличная вещь! Те, которые работали с царем,-- передают, что он никогда не был таким взволнованным, как в эти три дня, когда он старался устроить дела мамы. У нового министра финансов совершенно не было денег, чтобы их дать, тем не менее император хотел сделать нечто прочное. Мама была очень возбуждена и обеспокоена". 7 (19) сентября графиня прибавляет: "До сих пор невозможно было получить денег от казны" {Дневник Фикельмон, с. 32.}. По-видимому, речь здесь идет о пенсии, пожалованной Елизавете Михайловне помимо бессарабских земель. Наполеоновский генерал и дипломат Шарль де Флао (de Flahaut), приехавший в это время в Петербург и, по-видимому, хорошо информированный о тамошних делах, писал: "Я всего на несколько дней опоздал встретиться с госпожой Хитрово. Она так же, как и Долли, пользовалась поразительным успехом. Она сделала все, что хотела. Двор принял их единственным в своем роде и необычным способом. В Санкт-Петербурге об этом только и говорят. Госпожа Хитрово воспользовалась этим, чтобы получить пенсию в семь тысяч рублей, возмещение за прошлое время (arrérages) и довольно большие земли в Бессарабии, которые она сможет выгодно продать" {Там же.}. Насколько точны сведения де Флао о размерах пенсии, пожалованной Е. М. Хитрово, мы не знаем. Других данных на этот счет мне встретить не пришлось. Несомненно одно, -- по существу, Александр I одарил Елизавету Михайловну за счет государственных средств бессарабскими землями (надо думать -- черноземом, а не песками) и пожаловал ей немалую пенсию не в память ее великого отца*, а ради дочерей; скажем точнее -- ради Долли... Необходимое приличие, по всей вероятности, было все же соблюдено -- официально вдова генерал-майора Е. М. Хитрово получила земли и пенсию как дочь своего отца. Соответствующие документы, возможно, когда-либо найдутся.

IV