Порция красивого яда (ЛП)

— Она права, — соглашается Мали. — Если он говорит ей, что у него все в порядке, то и тебе он скажет то же самое. Вы оба упрямые ослы.

Его плечи опускаются, когда он понимает, что мы правы. — Ладно, тогда что нам делать? Мы же не можем его усыпить.

Я смотрю вниз на свои колени. — Вообще-то у меня есть идея, но тебе она не понравится.

— Когда это было не так? — пробурчал Кэм. — Я слушаю.

Посмотрев на Мали, она кивает. Я уже обсуждала с ней эту идею вчера, и хотя она считает меня сумасшедшей, она согласна с тем, что в этом есть смысл.

— Мне нужно попробовать встретиться с ними наедине.

Изо рта Кэм вырывается смешок. — Ни в коем случае. Ты что, хочешь, чтобы тебя убили?

Я закатываю глаза. — Просто выслушай меня.

— Мне не нужно тебя слушать! Ответ — нет.

— Кэм, — говорит Мали.

Она — единственный человек, который может заставить его остановиться и выслушать. Ни у кого нет шанса управлять им, но у нее всегда есть способ, и именно поэтому она нужна мне здесь.

— Все, чего она хочет, чтобы ты выслушал ее, — говорит она ему.

Он не выглядит счастливым от этого, но все же сдается. Прислонившись к стойке, он скрещивает руки на груди и выжидающе смотрит на меня. — Продолжай.

— Подумай об этом, — начинаю я. — Только один из нас может заставить этого засранца приблизиться к нам. Все остальное скрыто за текстовыми сообщениями и делается посреди ночи. Но они недооценивают меня. Моя машина. Номер в мотеле. Я единственная, к кому удается подобраться достаточно близко, чтобы выяснить, кто это, и это происходит только тогда, когда я одна.

Он пожевал внутреннюю сторону щеки, обдумывая мои слова. — Лей, этот ублюдок всегда на шаг впереди. Что, если они знают, что это ловушка? Ты рискуешь здесь своей жизнью.

— Но я не буду рисковать, если вы с Мали будете постоянно присматривать за мной, — рассуждаю я. — Кэм, он не может продолжать в том же духе. Он заболеет или еще хуже. Это небезопасно.

Он насмехается. — А встречаться с убийцей — это не опасно?

Я не отвечаю, потому что он прав, но все это ведет ко мне. Я не позволю Хейсу погубить себя из-за этого. Я уже достаточно навредила. Все, чего я хочу, — это сделать его лучше. И если это даст мне хоть какой-то шанс вернуть свою жизнь, ту, что была с ним, я сделаю это.

Я сделаю для этого все, что угодно, в том числе и рискну своей жизнью.

Кэм откидывает голову назад. — Хуже всего то, что я знаю: если я не соглашусь, вы двое все равно это сделаете.

Мали улыбается на это. — Высокомерный, но такой внимательный.

Он сужает на нее глаза. — Не смотри на меня так. Ты на ее стороне в этом деле. Вы обе засранки, насколько я понимаю.

— Но ты согласен? — с надеждой спрашиваю я.

Его руки вцепились в стойку, и костяшки пальцев побелели. Ему это совершенно не нравится, впрочем, как и всем нам. — Да, я в деле.

Спасибо тебе, сладкий младенец Иисус.

Я беру телефон со стойки и начинаю план, который обдумывала с той самой первой минуты, когда застала Хейса проснувшимся посреди ночи.

Ладно, я больше не могу. Ты выиграл. Скажи мне, где тебя ждать, и я дам тебе все, что ты захочешь.

25

Бывало ли у вас ощущение, что вы находитесь на грани между стабильностью и эпическим срывом? Вы знаете, что одно неверное движение — и вы сорветесь в пропасть, но вы также знаете, что если вы перестанете двигаться, то и тогда вам конец. Поэтому ты продолжаешь делать шаги, убеждая себя и всех вокруг, что с тобой все в порядке, и чертовски надеясь, что выживешь.

Такова моя жизнь во все времена.

Нет ни одного момента, когда бы все успокоилось. Нет времени, когда я могу перевести дух. Я вынужден учиться функционировать в хаосе. Это единственный выход, который у меня есть.

Я прислоняюсь к барной стойке, делая вид, что слушаю Финна, рассказывающего об идеальных волнах, которые он нашел на днях. Сегодня у меня действительно не хватает терпения на него, особенно когда он спрашивает, где сегодня все эти красотки, но он покупает пиво, а Кэм сказал, что выгнать его — плохо для бизнеса.

Иногда мне нравится, когда он рассуждает здраво. А иногда мне хочется сказать ему, чтобы он отвалил и делал то, что я хочу.

— Ты должен был это видеть, братан, — продолжает Финн. — Труба была просто убийственной!

Он разворачивает свой телефон, чтобы показать мне фотографию, которую сделал его друг, и я настолько измотан, что даже не думаю остановить себя, прежде чем рассмеяться.

— Чувак, эта хрень закрылась еще до того, как ты в нее вошел. Неудивительно, что ты выдохся.

Финн закатывает глаза, отключает телефон и кладет его на барную стойку. — Неважно. Волны здесь все равно дерьмовые.

Это первая правдивая вещь, которую он сказал за весь вечер. — Тебе лучше поехать в Калифорнию. Там серфинг намного лучше.

— Не, не могу, — говорит он. — Я там жил, и у меня есть несколько неоплаченных судебных ордеров. Если я вернусь, меня посадят.

У меня пересохло во рту. — Что?

Он пожимает плечами, как будто это не имеет значения. — Просто несколько дерьмовых обвинений. Ничего серьезного.