Порция красивого яда (ЛП)

Он пожимает плечами. — С моей точки зрения, тебе нечего терять. Ваш приятель уже вырвал камеры из стены. Кроме того, если я не смогу их обнаружить, то меньшее, что я могу сделать, это заблокировать их сигнал и усилить ваш межсетевой экран, чтобы им было сложнее проникнуть обратно.

Что ж, в его словах есть смысл. Я не собирался ставить камеры обратно, пока не буду убежден, что все улажено. Ирония по поводу того, что с ними опаснее, не покидает меня и сейчас. Но не мешало бы сделать межсетевой экран посильнее, чтобы никто больше не смог в него проникнуть.

— Ладно, черт с ним, — говорю я ему. — Мали, иди и возьми мой компьютер.

— Я? Почему я?

Наклеив на лицо фальшивую улыбку, я подмигиваю ей. — Потому что ты так любишь компьютеры и даркнет.

Она хмыкает, встает и, ворча про себя, идет наверх за моим ноутбуком. Мы неловко молчим, пока ждем ее возвращения, и когда его взгляд переходит на Лейкин, я кашляю.

— Не смотри на нее.

Возможно, он просто выполняет работу, которую поручила ему Мали, но я не знаю этого человека. И пока он не докажет мне обратное, он просто какой-то гребаный чудак, который познакомился с кем-то в Интернете и пришел к ним домой. Наверное, он думал, что сорвал джек-пот, когда они открыли дверь.

Серьезно, мне интересно, действительно ли Кэм так сильно увлечен Мали, или же он переживет, если она, скажем так… исчезнет.

Мали спускается вниз и протягивает мне компьютер, одаривая меня своей лучшей улыбкой. Я усмехаюсь, открываю его и ввожу свой пароль. Вход на сервер занимает целую минуту, учитывая, что мы уже давно не заходили на него. Да и не было причин. Но как только я вошел, я передаю компьютер Генри.

— Хорошо, — говорю я ему. — Занимайся своими делами.

Он несет его на кухню, и мы все следуем за ним, стоя позади, когда он садится за остров. Я не беспокоюсь о том, что он может увидеть на экране. Мы уже стерли видеозапись, сделанную утром после инцидента с трупом. На ней все равно не было ничего полезного. Похоже, что камеры глючили. В одну секунду видео не было, а в следующую — было.

Я думаю, что у них был доступ, и они выключили их перед тем, как войти, и снова включили, когда ушли. А значит, я могу только представить, какие кадры у них есть. Но я полагаю, что это меньшее из того, что нас беспокоит, учитывая, как много у них есть информации о смерти Монти.

Генри нажимает несколько кнопок, и на правой стороне появляется куча кодов, похожих на тарабарщину, а видео остается на левой. Он начинает воспроизводить первый ролик и рассказывает, как код прокручивается в быстром темпе, а он ищет определенную строку, чтобы узнать, когда появится ответ.

Он говорит, что это легко, но что-то подсказывает мне, что это будет совсем не так.

Одно видео превращается в семь, и, честно говоря, мне это уже надоело. Либо этот парень понятия не имеет, что делает, либо наш маленький друг приложил все усилия, чтобы замести следы.

— Так, последняя попытка, — говорю я, переходя к видео, которое, как я знаю, они смотрели, потому что мне пришло сообщение. — Я точно знаю, что во время этой съемки их прослушивали, потому что они никак иначе не могли узнать, что я смотрю на Лейкин.

Она оглядывается на меня, уголки ее губ слегка приподнимаются. Боже, все было бы гораздо проще для меня, если бы я мог злиться на нее. Но я прекрасно понимаю, что имел в виду Кэм, когда говорил, что он слаб, когда дело касается Мали. У Лейкин тот же эффект.

Мы все вместе смотрим видео, ищем что-нибудь необычное в кодировке, на которую мы смотрели последние два часа, но ничего нет. Даже когда мы видим момент, когда Кэм выхватывает у меня телефон, я понимаю, что за мной следили.

— Да, здесь ты ничего не найдешь, — говорю я. — Если бы это было так, то это было бы там.

Генри хмыкает, нажимая еще несколько клавиш. — Это бессмысленно. Чтобы заблокировать этот код или удалить его из каждого видео, нужно быть очень опытным хакером.

— Ну да, — говорю я, — одни выигрывают, другие проигрывают.

Единственное, что это мне объяснило, так это то, почему хакер, которого мы использовали в деле Монти, был взломан, а затем убит. Им что-то от него было нужно, и, как только он закончил, они от него избавились.

Вернее, заставили нас избавиться от него.

— Спасибо за попытку, Генри, — говорю я, кладя руку ему на плечо. — Я ценю это.

На самом деле, нет. Он был относительно бесполезен, и я чувствую, что зря потратил последние два с половиной часа своей жизни. Но на данный момент все так, как есть.

Генри смотрит на меня, потом на Мали. — Эм, остается вопрос оплаты.

— Что?

Мали подталкивает меня. — Ты должен заплатить человеку.

Ты, наверное, издеваешься надо мной. — За что? Он ничего не сделал!

Генри возмущается, расправляя плечи. — Я сделал твой межсетевой экран почти непробиваемым.

— От чего? От дошкольника с айпадом? — насмехаюсь я. — Убирайся отсюда на хрен.

Лейкин оборачивается с неуверенным выражением лица. — Детка, учитывая все, с чем мы сейчас имеем дело, ты действительно хочешь оказаться на плохой стороне разъяренного хакера?