Порция красивого яда (ЛП)

Я поперхнулся воздухом и, кашляя, ударил себя кулаком в грудь. Она берет свою сумку и уходит с дьявольской ухмылкой на лице. Тем временем я повернулся к Мали.

— Пожалуйста, скажи мне, что она не трахается со своим кузеном или что-то в этом роде, — умоляю я.

Она ухмыляется. — Почему? Королева Елизавета вышла замуж за своего троюродного брата и прожила с ним невероятную жизнь.

Я смотрю на нее в ответ, едва моргая. — Я начинаю думать, что за тем, что ты называешь Лейкин своей сестрой, стоит нечто большее, несмотря на то, что у вас происходит с Кэмом.

— Ладно, во-первых, мистер Лицемер, ты буквально называешь Кэма своим братом, а сам женат на его сестре, — возражает она. — Но, чтобы тебя успокоить, нет. Она не трахается со своим кузеном. Ее бывший муж бросил ее ради ее сестры. Она считает, что появление в нижнем белье и пускание слюней — это ее расплата.

Что ж, это немного успокаивает. Я уж думал, что у нее на рингтоне установлена песня Sweet Home Alabama.

Мали обошла стойку и, подпрыгнув, уселась на нее. — Но ты пришел сюда не для того, чтобы узнать о сексуальной жизни моих клиентов. Так почему же ты здесь на самом деле?

Я прислонился к стене и скрестил руки на груди. — Ты не можешь отказывать Кэму в сексе, чтобы он спрашивал информацию о моих отношениях.

Она хмыкает, закатывая глаза. — Господи. Я знала, что он тебе расскажет. Ну и сопляк.

— Мали, — нажимаю я. — Серьезно. Наша дружба сохранилась только потому, что мы не говорим об этом дерьме. Если хочешь что-то узнать, спроси меня сама.

— Хорошо, — говорит она, и выражение ее лица говорит мне, что я могу пожалеть о том, что сказал это. — Что случилось той ночью?

— Я уверен, что она тебе уже рассказала.

— Ну да, но я хочу услышать это от тебя.

Твою мать. — Ладно. Она сказала мне, что любит меня, а я не ответил. Она восприняла это не очень хорошо.

Она фыркнула. — Я имею в виду, разве можно ее винить? Самым большим страхом этой девушки было то, что ты ее больше не любишь. Почему ты не сказал ей это в ответ?

— Я не мог. — Да, этот разговор уже заставляет меня чувствовать себя неловко.

Озабоченность наполняет глаза Мали, когда она смотрит на меня. — Эйч, ты больше не любишь ее?

Я провел пальцами по волосам и вздохнул. — Разумеется, люблю.

— Тогда почему ты не можешь сказать об этом?

— Потому что это очень похоже на то, чтобы впустить ее обратно, — признаю я. — Я просто не уверен, что смогу это сделать. Я имею в виду, что если она снова уйдет?

Она качает головой. — Ты не должен об этом беспокоиться.

— А вот и нет. Она уже ушла однажды. Черт, у нее целая жизнь в другом месте. Как она может уйти от работы всей жизни?

— Она останется.

— А что, если нет? — спрашиваю я.

Мали закатывает глаза. — Она останется!

— Ты этого не знаешь!

— Нет, знаю! — повышает она голос чуть выше моего.

Я насмехаюсь. — Насколько я знаю, ты не экстрасенс! Нет никакой гарантии, что она не уйдет снова. Она может понять, что ее новая идеальная жизнь намного лучше, чем эта, и это пугает меня до смерти!

— Боже мой, ты меня не слушаешь, — ворчит она. — Она. Не собирается. Никуда, Уходить.

— И откуда ты это знаешь?

Она вскидывает руки вверх. — Потому что она уволилась из студии две недели назад, ты, тупица!

Подождите, какого хрена?

У меня отпадает челюсть, а мозг бегает кругами, пытаясь осмыслить эту новую информацию. — Почему она мне не сказала?

— Это надо спросить у нее, — говорит она, пожимая плечами. — Слушай, я понимаю, что ты не доверяешь ей и тебе нужно восстановить это доверие. Многое еще предстоит исправить. Но если ты будешь держать ее на расстоянии, она сдастся, и это будет на твоей совести. Надеюсь, ты это понимаешь.

Это не является чем-то удивительным. Эта мысль не раз приходила мне в голову, особенно если учесть, как она вела себя в последние несколько дней. Но я все время чувствовал, что меня что-то сдерживает. Как будто мне нужно было что-то, что освободило бы меня от тисков страха и тревоги.

Признание Мали, возможно, стало именно этим.

Когда-то давно я сказал себе, что всегда буду делать все возможное, чтобы вызвать улыбку на лице Лейкин. И сейчас, когда я стою здесь и наблюдаю за тем, как она счастлива при виде всех своих друзей, собравшихся здесь, чтобы отпраздновать ее день рождения, я знаю, что это по-прежнему так. Нет ничего лучше, чем то, как она светится. За исключением, может быть, того, как она светится при виде меня.

— Это ты сделал? — спрашивает она.

Я планировал, что Кэм возьмет на себя всю вину за это. Сказать, что это был он, казалось более безопасным вариантом. Но стоя здесь, глядя на нее и зная, что сказала мне Мали, я уже не уверен, что мне нужен козел отпущения.

— Возможно, я имею к этому отношение, — отвечаю я.

Каким-то образом она становится еще счастливее. Обхватив мою шею руками, она приподнимается на цыпочки и нежно целует меня. И когда она отстраняется, я обнаруживаю, что гонюсь за ее ртом для следующего поцелуя.

— Спасибо, — говорит она.

Я улыбаюсь ей в ответ и киваю в сторону пляжа. — Хочешь прогуляться со мной?