Португальская колониальная империя. 1415—1974.

Понимая, что штурм укрепленного португальского форта — дело рискованное, африканцы решили покончить со своими врагами с помощью хитрости. Они послали своих людей сказать португальцам, что, «так как они их друзья, они раскроют им место серебряных рудников, которые те так страстно желают знать, чему наши люди очень обрадовались, думая, что трудности и голод, от которых они страдали, после открытия рудников будут хорошо вознаграждены». Оставив 40 человек для охраны форта, 150 португальцев двинулись за проводниками к высокой горе, где, как те уверяли, находились рудники. Но как только отряд вступил в густые заросли, на него набросились спрятанные в засаде 3000 вооруженных африканцев, «убивая и раня как можно больше». И поскольку португальцы «были окружены зарослями и атакованы со всех сторон врагом и не могли сражаться в соответствующем порядке, они были почти все убиты». Вскоре после этого были уничтожены и остатки португальского гарнизона, находившиеся в форте.

Таким образом, попытки Баррету и Омема овладеть богатствами междуречья окончились провалом, натолкнувшись на массовое сопротивление африканских племен.

Судьба двух экспедиций убедила португальскую корону в бесполезности попыток захватить хинтерланд Юго-Восточной Африки. Вскоре после этого Восточной Африке был дан статус капитании, подчиненной вице-королю Индии.

Португальцы теперь не рисковали выходить далеко за пределы своих крепостей в Тете, Сене, Мозамбике, Софале и других местах, расположенных недалеко от побережья. Но и там их жизнь не была безмятежной.

В 90-х гг. XVI в. португальцам пришлось вести изнурительную войну с воинственным и свободолюбивым племенем мазимба (зимба), обитавшим вдоль северного берега Замбези, напротив форта Сена, и принадлежавшим к этнической группе марави[2].

Историю этой войны незаслуженно обходят молчанием историки, хотя она может служить неотразимым аргументом против распространенной легенды о том, что африканские народы легко подчинились португальской колонизации, ибо якобы были неспособны к сколько-нибудь длительному организованному сопротивлению.

Свидетельства источников дают основание полагать, что мазимба были знакомы с фортификационным искусством и были отличными военными тактиками.

Капитан Сантьягу, видя, что «предприятие будет гораздо серьезнее, чем он предполагал», и что «он привел слишком мало людей, чтобы атаковать столь сильного врага и его крепость», раскинул лагерь и послал письмо капитану Тете Чавесу. Тот поспешил на помощь с отрядом в 100 человек. Однако мазимба узнали о подходе португальских подкреплений и решили любой ценой помешать их соединению. Они послали своих разведчиков, которые должны были вести постоянное наблюдение за колонной Чавеса и сообщать о ее маршруте. Узнав от этих агентов, что португальцы расстроили свой боевой порядок и беззаботно спят в гамаках и паланкинах, которые несут рабы, мазимба ночью под покровом темноты тайно покинули крепость «и внезапно напали на них с такой стремительностью, что в короткое время они все были убиты, ни один не остался живым. Когда они были мертвы, мазимба отрезали им ноги и руки, которые унесли на спине вместе со всем их багажом и оружием».

По свидетельству Сантуша, который сам был очевидцем этих событий, мазимба «отпраздновали победу, играя на множестве дудок и барабанов. На следующий день на рассвете они вышли из крепости. Вождь был одет в ризу… неся в левой руке золотой кубок, а в правой — дротик. Все другие зимба несли на спинах конечности португальцев и голову капитана Тете на острие длинного копья и били в барабан, который они взяли у него. Так, с громкими криками и воплями они прошли на виду у Андре де Сантьягу и всех бывших с ним португальцев и показали им все эти вещи. После этого они отступили в свою крепость, угрожая, что то, что они сделали с людьми из Тете, которые пришли на помощь их врагам, они сделают и с ними».