Порубежная война

… В середине июня Медведева и Картымазова срочно вызвали в Москву.

Они прибыли в Кремль, где их встретил слегка постаревший и потерявший глаз в какой-то стычке Ларя Орехов и тут же отвел к Патрикееву.

Патрикеев еще больше постарел за это время, отяжелел, еле передвигался, одышка мучила его, но Медведева и Картымазова он встретил на редкость приветливо, многозначительно сказав:

— Государь очень доволен вами, по-прежнему помнит и ценит вас, и пригласил сегодня для дачи особых поручений. Первым он ждет тебя, Василий.

Едва передвигая ноги, он медленно вышел, и Медведев вынужден был идти рядом с ним так же медленно. До палат Великого князя было каких-то двадцать шагов по белокаменному кремлевскому переходу. Несколько бояр жались к стенам, пропуская толстого Патрикеева, и вдруг откуда-то из-за поворота прозвучали женские голоса: один строгий и повелительный, другой — юный и беспечный, и тогда бояре еще больше вжались в стену, Патрикеев немедленно остановился и многозначительно оттолкнул Медведева к стене напротив и только тогда Медведев понял, кому так почтительно все уступают дорогу.

Великая княгиня Софья Фоминична в сопровождении своей дочери Олены двигалась навстречу. Все низко поклонились, и Медведев лишь краем глаза успел оценить, как изменилась и похорошела пятнадцатилетняя княжна Олена.

Она сразу узнала его.

— Ой, — сказала она, — и приложила руку ко рту.

— Что случилось? — строго спросила Софья.

И в этот момент они поравнялись с Василием.

— Я узнала тебя сразу, Василий Медведев, я тебя хорошо помню, — сказала Олена.

— Я счастлив, княжна, — лишь едва подняв на нее глаза и тотчас опустив их, почтительно ответил Медведев.

— Это хорошо, Олена, мы всегда должны помнить и ценить преданных слуг, — холодным тоном сказала Софья и слегка подтолкнула Олену вперед.

— Именно так я и хотела сказать, матушка!

Быть может, это только показалось, быть может, это была лишь случайность, но Медведев был уверен, что в тот миг, короткий и неуловимый, когда Великая княжна Олена проходила мимо, она легким, никому не заметным движением руки на долю секунды коснулась его плеча.

… Великий князь принял Медведева так, будто они расстались только вчера.

— Вот что, Василий, — сказал он, — у меня, наконец, освободились руки, и я хочу раз и навсегда покончить с этими порубежными войнами да беспорядками, которые творятся в Верховских княжествах. Мне надоело выслушивать постоянные жалобы всех этих Воротынских, Белевских, Мезецких друг на друга, мне надоело выслушивать жалобы короля Казимира на то, что наши слуги чего-то там им творят — пора с этим покончить! Но я не хочу объявлять официальной войны, да и кому, за что? Мы посмотрим, как нам лучше поступить, а для этого следует досконально знать, что у них там и как… Одним словом, Медведев, вот тебе мой наказ: до весны будущего года я хочу иметь полные и достоверные сведения о том, какие укрепленные крепости есть нынче во всех городах и господских дворах Верховских княжеств, сколько у кого пушек и пищалей, где они находятся и, наконец, самое главное — сколько у кого в подчинении людей, как вооружены, опытны ли и на чью сторону смотрят. Но на этот раз я не хочу, чтобы ты ездил туда сам, Медведев, там тебя слишком хорошо знают после истории с Воротынским, да и дворяне соседние, если поедут, могут вызвать ненужные разговоры. Ты меня понял?

— Да, государь, — поклонился Медведев, — у меня есть люди, которых никто не знает, и я пошлю их туда.

— Они надежны?

— Как я сам, государь.

— И… много у тебя таких людей?

— Есть несколько, государь, — уклончиво ответил Медведев.

И Иван Васильевич понял, что это уже не тот двадцатилетний юноша, который предстал перед ним впервые еще в тех старых кремлевских палатах.

— Ты все еще не расстаешься с дедовским мечом? — с едва уловимой насмешкой спросил Иван Васильевич.

— Он еще ни разу не подвел меня, государь, и благодаря ему, я всегда с честью выполнял свой долг перед тобой.

— Ну что ж, Василий, ты раньше, бывало, справлялся с моими поручениями хорошо, даст Бог, и на этот раз справишься.

— Все будет исполнено в точности, государь, — низко поклонился Медведев, сказав это таким же ровным и уверенным тоном, как говорил много лет назад.

— Ну что ж, ступай. Поезжай сразу домой, да начинай исполнять. Картымазова можешь не дожидаться, я ему другое поручение дам. Он задержится здесь немного.

— Слушаюсь, государь, я отправлюсь немедля.

Медведев вышел, и успел обняться с ожидавшим приема Картымазовым.

— Я отправляюсь домой, Федор Лукич, а тебя здесь задержат по какому-то делу. Вернешься — заезжай в гости, будем ждать с нетерпением.

— Конечно, — улыбнулся Картымазов и, хлопнув по плечу Василия, пошел в сопровождении Патрикеева к Великому князю.

Он низко склонил перед государем свою лысую, седую с боков голову и выпрямился, спокойно ожидая.

— Помнится, когда мои братья взбунтовались, ты помог мне помириться с ними, и я обещал, что за это одарю тебя землею вдвое. Я выполнил свое обещание?

— Да, государь, благодарю, — поклонился Картымазов.