Порубежник

– Ничего подобного. Как показала практика, его сын не менее талантливый военачальник и предан идее единой Руси. Как и другие его братья. Мстислав не лишился бы поддержки в любом случае. А там на престол взошел бы уже Всеволод, который, в отличие от своего отца, оказался куда лучшим правителем. Словом, я уверен, что все равно все сладилось бы. Причем даже без новшеств, привнесенных Михаилом. Чтобы выстоять против монголов, достаточно было бы одного лишь единения Руси, – протягивая стопку Кудрявцеву, убежденно произнес Щербаков.

– Ну тут вы не открыли Америку. С этим я и не подумаю спорить. У Руси было все для того, чтобы не просто выстоять, но победить в этой войне. Не хватало только единства и крепкой вертикали власти. Пушки и греческий огонь, конечно, хорошо, но главное – это единое государство. И кстати, Михаил это прекрасно осознал, потому что не стал вводить тот же порох и более прогрессивное вооружение.

– Вообще-то, как по мне, то одни эти газогенераторные пушки та еще вундерваффе. Н-но… Мы отвлеклись. Так я был прав? – вновь поинтересовался Щербаков.

– Повторяю, это результат непрерывного воздействия на протяжении полутора веков.

– Да что ты будешь делать! Снова-здорово! – всплеснул руками Макар Ефимович. – Да не воздействовал он. Сработал задел первых двадцати лет. Все остальное уже несущественно. Даже развитие еще двух металлургических центров в Осколе и Корчеве не имело решающего значения.

– А вот тут позвольте с вами не согласиться, – вновь встал в позу историк.

Бог весть сколько еще продлился бы этот спор, но в этот момент дверь распахнулась и к ним буквально вломился ассистент Кудрявцева. Оба доктора наук удалились в кабинет Щербакова, чтобы выпить по стопочке коньяку, попутно заключив пари. Историк был убежден, что история не любит сослагательного наклонения и «если бы да кабы» – это не про нее. А потому она пройдется катком по всем начинаниям Романова.

Реши царь Федор драться с монголами от обороны, и в победе Руси не было бы никаких сомнений. Однако тот отправил едва ли не треть своей армии биться на чужой территории. На стороне противника было явное численное превосходство, а значит, они могли раздавить немалую часть русского войска в чистом поле. После чего, пополнившись еще и войсками покоренных булгар, заявились бы на Русь. Причем имея у себя трофейную полевую артиллерию.

Но Щербаков, памятуя о том, как Тараканов расправился с численно превосходящим Субэдэем, полагал, что и в чистом поле монголам ничего не светит. Кудрявцев апеллировал к тому, что монгольский военачальник непременно сделает соответствующие выводы из первого столкновения с войском русичей и учтет свои ошибки в будущем.

Продолжая спор за бутылочкой коньяку, они ожидали известий из операционного отдела, пребывая в полном неведении. И вот наконец подоспели новости. Оба доктора наук устремили на вошедшего полные ожидания взгляды. Это для них прошел всего лишь час, там же минуло почти полтора месяца.

– Тараканов наголову разбил Субэдэя и Бурундая. Их армии понесли страшные потери и были рассеяны. Сам князь двинулся навстречу войскам Батыя вместе с булгарскими союзниками, которые действовали самостоятельно. Как результат, они ударили по монголам, когда те завязли в драке с русичами. Полная победа. Батый пал в сражении, – чуть ли не на одном дыхании выпалил ассистент.

– Это все? – скривившись, поинтересовался Кудрявцев.

– Пока да.

– Спасибо, Сергей Витальевич, – поблагодарил Щербаков, – Анатолий Петрович, вы проиграли.

– Война еще не окончена, – возразил историк.

– Анатолий Петрович, – осуждающе произнес физик.

– Благодарю вас, Сергей Витальевич. Можете идти, – сказал Кудрявцев ассистенту.

Когда дверь за ним закрылась, историк окинул своего противника гордым взглядом и полез под стол, откуда трижды прокукарекал. Потом выбрался обратно и с недовольным видом начал отряхивать брюки.

– Анатолий Петрович, анестезия, – протянул ему стопку с коньяком Щербаков.

– Благодарю, нет желания.

– Бросьте. Ну право. Уговор дороже денег.

– И я его выполнил.

– Ладно. А если я скажу, что благодаря последним полученным результатам у нас появилась возможность отправить в прошлое сознание со значительно меньшими показателями синхронизации?

– Что?! – тут же сделал стойку историк.

– Вы подходите под эти параметры. Только должен вас предупредить, что это все еще опасно, и если вы наберетесь терпения…

– Где нужно подписать согласие?! И когда вы сможете меня отправить?! – не дав ему договорить, едва ли не выкрикнул Кудрявцев.

– Мм… Чисто технически хоть сейчас. Но я бы все же…

– Отлично! Так. Сегодня мне необходимо привести все дела в порядок, а завтра с утра…

– Месяц, – перебил его Щербаков, – через месяц исследования шансы безопасного переноса будут значительно выше.

– Я не выдержу столько. Завтра, Макар Ефимович!

– Ваш зять с нас головы поснимает.

– Вот им-то я и займусь в первую очередь, – глядя на наручные часы, произнес Кудрявцев. – Сейчас двенадцать. Как раз успею перехватить его на обеде. Все. Побежал. Завтра в восемь я у вас.