Порубежник

– Князь Михаил Федорович в бытность свою не скупился и щедрой рукой делился серебром с великим князем Владимиром, – когда сотня вновь перешла на шаг, заговорил Илья. – Оружие, броня шли Мономаху по низким ценам. Романов мог себе такое позволить. И даже несмотря на это год от года княжество богатело. По степи и берегам Славутича выставлялись заставы, опоясанные каменными стенами. По их же главным башням проходила семафорная линия. Союз с половцами и печенегами креп все сильнее. Но князь Михаил погиб. Наследник же Петр не видел причин платить в казну больше положенного. Но и в этом случае от него шло гора-аздо больше, чем даже от Новгорода. Половина железа Руси варилась в Рудном. Почитай, весь Царьград в тканях Пограничного расхаживает. Войлока производят столько, что ни один ремесленник-одиночка в цене не может соперничать. И такое богатство в чужих руках! Мономах повелел князю Петру платить податей вдвое больше прежнего. Да еще и указ издал о дружинах. Вот Романов и решил, что не след ему содержать великого князя. Проще отложиться и жить наособицу. – Парень замолчал, катая желваки.

– И? – подбодрил его Михаил, пересиливая злость, для чего пришлось привычно слегка отстраниться от тела.

– Ведавший тогда тайной избой Строев Данила не только передал весть о заговоре князю Всеволодову. Он же впустил его дружину в город. Не было в городе большой сечи. Главную улицу, ведущую к детинцу, заняла дружина Ростислава, перекрыв переулки. Да и в детинец вошли беспрепятственно. Вот там да, случилась страшная рубка. Батюшка рассказывал, что народ поднялся было. Да тут по улицам поскакали глашатаи, возвещая о том, что град пал. Что князь Петр умыслил измену, за что будет призван к ответу и судим. Что Пограничный никто жечь не желает, как и трогать жителей. Только ополчение все одно собралось. И драка случилась. Но тех рек крови, о которых ходят слухи, не было. Хотя совсем уж без нее не обошлось. А вот из строевого полка, что в детинце был, хорошо как половина выжила. Сложи князь Петр оружие, и он, и его семья выжили бы. Хотя самого его, конечно, судили бы. Но он дрался до последней возможности, а когда озверевшие воины ворвались в покои, то уж не пощадили никого. Княгиня Елена также погибла с оружием в руках. Сказывают, успела пристрелить троих из арбалета, пока и в нее не прилетела стрела.

– И что было потом? – с трудом справляясь с комом в горле, поинтересовался Михаил.

– А потом было вече. Вышел Данила Строев и повинился перед людьми. Рассказал, что о содеянном не жалеет, так как покойный князь Михаил Федорович жизнь свою положил на объединение Руси, а Петр начинание своего родителя хотел порушить. Ибо той замятни, что могла бы случиться, Русь не пережила бы. Что он исполнил свой долг.

– И что с ним сталось?

– Никто не ведает. В тот же день он с семьей и верными соратниками покинул Пограничный.

– А как так могло случиться, что грады княжества оказались под прямой рукой великого князя. По Правде ведь отчинные земли неделимы.

– Так Петра уличили в измене. Было дознание. Многих взяли в плен. Прямо на вечевых сходах те и показывали, как умышляли против великого князя. Все было на виду. Прямых наследников нет. Земли были разделены. К казне отошли Угольный и Рудный. Все остальное князю Матвею. Ростислав Всеволодович, желая установления мира, упросил великого князя благословить женитьбу своего наследника на младшей дочери Михаила Федоровича, которая в ту пору гостила в Олешье у Матвея Михайловича и не пострадала при штурме.

– И стали они жить-поживать да добра наживать, – задумчиво произнес Михаил.

Вот так, стало быть, выглядит официальная версия. Надо бы разыскать Данилу да поспрошать его, за каким таким лешим он предал Петра. И какого, собственно, было устраивать натуральный штурм. Главный безопасник имел достаточно ресурсов, чтобы проделать все тихо, без шума и пыли. И уж тем более при поддержке людей Мечникова. Но вместо этого штурм и сотни погибших, не считая раненых и увечных.

А может, дело в том, что Мономаху нужно было, чтобы у заговорщика не осталось прямых наследников? Ведь это и впрямь дало ему возможность разделить отчинные владения. Матвей и Петр по смерти Михаила получили два отдельных княжества и становились родоначальниками двух ветвей Романовых. Олешье на отшибе, и совмещать его с Пограничным довольно неудобно. Так что такое решение напрашивалось само собой. Потому Михаил с Мономахом его и приняли. Получается, правовую коллизию создал сам Романов. Вот только Матвей опять сидит на двух столах.

Глава 15 Что могут намеки и наглость

– И зачем я здесь? – поинтересовался Михаил, глядя на несущуюся к ним полусотню клобуков.