Порубежник

Он шел по заснеженным улицам города и, к своему удивлению, не испытывал никаких особых эмоций. Если за ремесленной слободой начинались какие-то каменные новостройки, то ближе к центру картина становилась привычной, словно и не пропадал он неизвестно где тридцать лет. Разве только где-то кирпичи малость обветрились, появились сколы, да на оштукатуренных домах заметна потребность в подновлении.

Впрочем, чему удивляться. Для местных минули десятилетия, для него прошло не больше нескольких месяцев. Вполне сопоставимо с тем же византийским походом. А потому и отношение к возвращению как к чему-то само собой разумеющемуся.

– Побегери-и-ись! – послышался задорный крик.

Романов едва успел отойти в сторону, дабы его не сшибла молодежь, устроившая катание на санках. Улицы-то убирают, но весь снег не соскрести. Если только использовать железные скребки. Но подобный способ Михаил в свое время вводить не стал. Еще и запретил на всякий случай. Причина в сохранности мостовой. Тротуарная плитка не гранитная брусчатка, прочность у нее куда ниже. А цемент, что ни говори, достаточно дорогое удовольствие.

Вот и пользуется молодежь тем, что снежный покров на улицах все же присутствует. К слову, санки эти в свое время Михаил же и сконструировал. Без единого гвоздя, но работали исправно и были достаточно прочными. Ничего сложного, тут главное знать как. Остальное можно изготовить даже на крестьянском подворье, имея один лишь топор или вовсе нож.

Н-да. От первых саней он увернулся, а вот вторые снесли его, как бита фигурку в городках. К слову, эту игру он так же привнес в этот мир. Бог весть когда она появилась в его мире, но тут ее родоначальником стал именно он. И останавливаться на этом Михаил не собирался, так как успел изучить правила лапты, которую аборигены пока также не знали.

– Прости, дядя. Мы нечаянно, – послышался знакомый голос.

– Извините, – хором весело прощебетали две девчушки, лежащие на снегу у опрокинутых саней.

– За нечаянно бьют отчаянно, – поднимаясь на ноги, буркнул Михаил, разворачивая тряпицу, в которую завернул часы.

Дерево же. А ну как сломались. Тогда придется возвращаться и чинить. А время терять не хотелось. Он намеревался уже сегодня завлечь к себе князя.

– Драться станешь? – помогая девчатам подняться, поинтересовался паренек.

Пятнадцать годочков, росточка вполне соответствующего его возрасту, зато сложением слишком уж худощав. Узнал его Михаил сразу. Младший сын Марфы. Получается, его внук. Ну что тут сказать, в вежливости Глебу не отказать. И гонором не отличается. Ведь княжич, но и не думает козырять своим происхождением. Да и одет не как босяк какой, но и без особых изысков. Добротная и качественная одежда, хотя да, не из дешевых.

– С чего бы мне драться, княжич, – хмыкнул Михаил, убедившись, что изделие не пострадало, и вновь заворачивая его в тряпицу. – То просто поговорка такая. К слову пришлась. Но вам разумение иметь нужно, где кататься. Эдак ить и покалечить народ можно.

– Откуда меня знаешь? – вздернул бровь юноша, явно не желавший выделяться на общем фоне.

– Видел как-то по осени в Переяславле, когда ты глупости вещал, а потом морду набил одному много о себе думающему.

– Когда это я глупости говорил? – раскрасневшись, набычился он.

– Глеб, ну чего ты пристал к человеку. Извинились. Никого не покалечили. Дядечка, мы пойдем?

– Анфиса, вы идите. Я догоню, – отмахнулся паренек.

Ага. Не нравится юнцу, когда кто-то сомневается в его знаниях. А то как же! Он ведь умный! В свои пятнадцать уже в университете учится. Причем второй год. Получается, в четырнадцать перешел. Так что котелок у него варит хорошо.

– Так когда я глупости говорил? – В голосе явственно заметно не только любопытство, но и уверенность в собственной непогрешимости.

– Когда говорил, что воинские походы тебе ни к чему. Что способы, как бить половцев и не только их, уже давно испытаны и опробованы еще твоим дедом, и, чтобы бить ворога, совсем необязательно отправляться в поход, лично.

– И в чем же я не прав?

– В том, что любая теория без практики мертва. Опыт приходит с годами и неустанным трудом. А уж что касается командования войском и даже всего лишь одним десятком, так и подавно. Люди не шахматные фигурки, которые двигает игрок. Сколько нужно дать вою на отдых, каким выйдет переход по тем или иным местам, как правильно выбрать место для стоянки или схватки, как использовать возвышенности, овраги, реки, ручьи или мочаки – много всего нужно знать и учитывать, чтобы добиться победы. И пока все это не прочувствуешь на себе, по-настоящему оценить не сможешь. А значит, и принять правильное решение не получится.

– Ну так для того есть воеводы. Я ставлю им задачу, они решают, как ее выполнить, – пожал плечами Глеб.

– Ты меня не слышишь, княжич. Люди это не шахматные фигурки. Помимо выучки, воины должны еще и верить в того, кто ведет их в бой.

– Ну так пусть верят в своих командиров.

– А ты им тогда на что?

– Я князь и отдаю приказы, кои они должны выполнять.

– Должны? А с чего они должны-то? О заговоре, что случился по осени, слышал?

– Да.