Порубежник

Но это скорее от охвативших его растерянности и волнения. Как и с Марфой. Только тогда его накрыла злость из-за того, с каким неподдельным почтением она говорила с убийцей ее матери и брата. Сейчас же ничего подобного. Перед ним был его сын Матвей, еще в семь лет сработавший ларец, который обещала сберечь сестра византийского императора. Трудяга, ремесленник и строитель, походивший в этом на самого Михаила.

Ему сейчас сорок восемь. Мужчина в самом расцвете сил. В черных волосах практически нет седины. Так, только на висках, что лишь подчеркивает его мужественность. По слухам, тот еще ходок. Впрочем, какие слухи. Он и юношей был ловеласом. Причем стервец подкатывался под бочок не к глупым малолеткам, а обольщал матрон бальзаковского возраста. И это при строгих нравах русичей. Вот прямо по краю ходил, паршивец.

Помнится, однажды драл его за это Михаил. Не ту себе мишень выбрал парубок. А главное, умудрился управиться. Хорошо хоть люди Бориса сработали и не позволили вынести сор из избы. Не хотелось бы лишаться командира особой сотни. А тот подобного не простил бы как пить дать.

– Здравия тебе, князь, – прокашлявшись, поздоровался Михаил.

– И тебе поздорову. Как тебя звать-величать?

– Михайло.

– О как. А я Михайлович. А батюшку твоего как звали?

– Романом, князь.

– Х-ха. А я Романов.

– Я ведаю, Матвей Михайлович, – улыбнувшись, с легким кивком произнес Михаил.

– И с чем ты ко мне пожаловал? – поинтересовался князь.

– Повстречался как-то мне на пути один грек. Выпивоха страшный, но толковый мастер. Научил он меня, как можно изготовить часы. Но не водяные, каковые делают в твоей мастерской, а механизм с заводом. Сказывал он, что можно и с пружиной, но проще с гирьками.

– Так и станешь рассказывать или все же покажешь? – поинтересовался князь с плохо скрываемым любопытством.

– Чтобы показать, мне их нужно повесить на стену.

Матвей подошел к ковру, на котором висело разное оружие, и указал на торчащий из него штырь. Михаил утвердительно кивнул, мол, подойдет. Князь снял с него арбалет и сделал приглашающий жест.

Приладить и пустить часы много времени не заняло. Буквально минута, и кабинет огласило мерное тиканье. По мнению Михаила, звук этот даже умиротворяющий. Быть может, оттого что напоминал о детстве. В доме его родителей висели ходики. Правда, не стародавние, а годов эдак пятидесятых. Но все одно, впечатление на всю оставшуюся жизнь. Жаль, не сохранились. Своевременно не оценил, а потом поздно было.

– Время показывают точно. Проверял по солнечным часам, за последние четыре дня не отстали и не убежали вперед, – произнес Михаил, наблюдая, как Матвей и Глеб подступились к часам и осматривают их со всех сторон.

Обычная деревянная коробка, даже не лакированная, всего лишь обработана рубанком. Внутрь заглянуть можно разве только снизу, но что там рассмотришь-то.

– Сказываешь, за последние четыре дня. Стало быть, до того показывали время неверно? – поинтересовался Матвей.

Вопрос не праздный. Водяные часы не отличаются точностью. В зависимости от качества исполнения и герметичности колб вода испаряется с разной скоростью. Из-за использования не дистиллированной воды забивались отверстия. Неосторожная их чистка могла нарушить калибровку, а как следствие, меняется скорость перетекания воды.

Когда-то Михаила и такое устраивало. Мало того, это являлось настоящим прорывом в области механики, и примененный им принцип нашел воплощение в других областях. Например, закрытие дворцовых ворот в Царьграде.

Не дожидаясь следующих вопросов, Романов подошел к часам и без труда снял боковины и крышку, открыв доступ к самому механизму. Дядя и племянник склонились над прибором и начали изучать его нутро. Не праздное любопытство, видно, что в механике оба разбираются.

– Вот этот рычажок отвечает за подводку хода часов. Передвинуть влево, и они пойдут медленней. Вправо – быстрее. Чтобы их выставить точно, я потратил четыре дня.

– И что, теперь они будут ходить точно?

– Может, что-то сбилось, пока я с ними ходил. Да еще я упал на снег.

При этих словах Глеб невольно потупился, а потом сосредоточил все свое внимание на изучении механизма. Нормальный парень. Он нравился Романову все больше.

– А отчего из дерева ладил?

– Так проще всего. Не нужна мастерская. Тут ведь можно обойтись и одним лишь ножом. Да и не знал я, получится у меня что или нет.

– Ясно. Желаешь продать?

– Желаю поделиться секретом за добрую плату, князь.

– И сколько попросишь за секрет?

– Пять тысяч рублей.

– Эка! А ты не мелочишься, – хмыкнул князь.

– Такие часы по первости будут стоить самое малое сто рублей. Да и после не меньше пятидесяти. Изготовить же их даже проще, чем водяные. Эти, вишь, без единой железки сладил. А дома есть еще одни, недоделанные. Те должны и вовсе куковать.

– Это как так-то?

– Есть секрет. Только у меня пока не ладится. Не все хорошо помню из того, что пояснял тот грек.

– Да ты прямо ученый человек получаешься, – покачав головой, заметил Матвей.

– В жизни чего только повидать не пришлось, князь. А память у меня крепка. Как что увижу, так на всю жизнь запомню.