Порученец царя. Персиянка

– Письмо для астраханского воеводы здесь, – сказал он вполголоса. И рывком перевернул глухо застонавшего от перелома в колене гонца животом и лицом вниз. – Передай это Плосконосу. Я хочу, что б он знал.

Наспех собрав вещи в дорожный мешок, он вышел из спальни и плотно закрыл дверцу. Внизу стало оживлённее. Насытившихся постояльцев развлекал оплаченный вскладчину ярко разодетый и размалёванный скоморох, вьющиеся русые волосы которого были связаны красной лентой. Он с весёлым удовольствием переплетал вблизи огня свечи и пальцы и кулаки, тенями на стене изображал то зайца, то сову, то вдруг встречу купцов, что вызывало у зрителей особое удовольствие, выражаемое смехом и одобрительными восклицаниями и советами. В углу на скамье восседал медвежонок с желтым сафьяновым ошейником, тёр лапами сонливую морду, так дожидался своей очереди на выступление.

Развлечение отвлекло Антона от поедания осетрины. Утолив голод, он повеселел, жевал вяло и вздрогнул, когда ладонь Удачи тронула плечо. Тот был серьёзен, не глянув на еду, кивнул ему на выход. С видимой неохотой поднявшись из-за стола, парень отправился следом за ним и хозяином, но голова его, будто сама собой, поворачивалась назад, так что он споткнулся на пороге, едва не выронил сумку с прихваченными у воеводы деньгами. Это отрезвило его, он припомнил об опасностях промедления и быстро вышел наружу, к ночной прохладе, которая согнала с него сытую расслабленность души и тела.

Полумесяц и звёзды высвечивали всё подворье. Возле закрытого ставнями окна Удача расплатился с хозяином за дневное пребывание.

– Позаботься о кобыле и седле, – негромко сказал он владельцу постоялого двора. – Если вернусь к весне, щедро заплачу за прокорм и уход. Если же не вернусь к цветению яблонь, продашь её.

– Конечно, конечно, – заторопился согласиться на выгодное предложение хозяин. – Как за собственным дитём присмотрю.

– Да смотри, не болтай, что я собираюсь забрать её, – холодно предупредил Удача. – Я не хочу, чтобы об этом прознали мои недруги и ждали меня здесь. Ты понял?

Предупреждение не вызвало у хозяина двора восторга. У него на лице отразилось подозрение, что предложение оказалось не столько выгодным, сколько опасным, и он выдавил из себя:

– Понял.

Удача не стал ничего говорить о связанном гонце, полагая, что хозяина двора это может совсем напугать и вызвать ненужный до утра шум, а когда гонца обнаружат, ему уже будет не выгодно болтать лишнее. Хромоногий сторож с недоверием выпроводил странного постояльца с подозрительным спутником на мрачно безлюдную площадь, намеренно шумно запер калитку и перекрыл её толстой перекладиной, явно намекая, что больше не откроет её ни на какие уговоры, ни за какие посулы.

Они же кратчайшим путём направились к речному берегу и без происшествий вышли узким переулком к прибрежному обрыву. Пригибаясь и высматривая ночных сторожей, один за другим спустились крутой тропкой к песчаной отмели выше пристани. Вдоль пристани вытянулись в ряд тёмные облики кораблей со спущенными парусами, стругов с выбранными вёслами, челнов и небольших лодок у их боков. Все вместе суда и судёнышки казались погружённым в сон стадом водных чудовищ: самцов, маток и детёнышей. На них не различалось ни одной бодрствующей души. Оба беглеца живо разделись, собрали вещи в узлы и, стараясь не потревожить всплесками речную тишину, нагишом вошли в холодную воду.

Лунный полумесяц, бесчисленные звёзды как раз выглянули в очередную большую прореху в облаках, вновь отразились на зеркальной черноте речной поверхности, когда её гладь слегка разволновалась у берега рябью вокруг двух голов и приподнятых рук с узлами, перемещающихся в направлении крайних судов пристани. Переступая по дну, следуя за старшим товарищем по побегу, который приподнимал вверх дорожный мешок и привязанные к нему вещи, Антон с особым рвением удерживал на голове кожаную сумку с прихваченными у воеводы деньгами, опасаясь провалиться в какую-нибудь яму только из-за того, что река может отнять и поглотить эту тяжёлую сумку. Они продвигались по течению, не теряя ступнями дна, однако держась возможно дальше от кромки берега. Когда приблизились к судам, Удача молча отобрал сумку у меньшего ростом спутника, пристроил с мешком на плече, и, пробираясь возле самых днищ, они стали высматривать подходящий купеческий струг или корабль. Никто их не замечал и не окликал. Они вынуждены были вплавь обогнуть корму большого струга, и приблизились к причальному настилу, чтобы опять нащупать пальцами ног илистое дно.

– Струг этот нагружали смолой. Отчалит утром, – шёпотом поделился Антон добытыми прошедшим днём сведениями.

– Нам только смолы и перьев не хватает, – тихо возразил Удача. На лице его спутника проступило недоумение, и он, не вдаваясь в подробности о неизвестных парню обычаях других мест и стран, пояснил: – Дурной знак.

Антон не настаивал и указал на высокий ствол мачты корабля.

– А тот с пенькой и канатами. Тоже отплывает с рассветом.