Порученец Жукова

Дежурная как-то косо посмотрела на меня, но ничего не сказала. Только сделала пометку где-то там, у себя в журнале. Я решила, что все в порядке, и двинулась в столовую. Там действительно было мало народу, а меню оказалось вполне нормальное. Суп-пюре с гренками я и в своем времени очень уважала. Особенно когда гренки еще не размокли, а так приятно похрустывают. Котлеты тоже были неплохие. Во всяком случае, намного лучше той полусинтетики, которую я иногда покупала в нашем ближайшем супермаркете. А компот из сухофруктов я в своем времени вроде бы и не пила — вкусный, зараза. Но вторую порцию компота выпить побоялась. С непривычки многовато будет. Лучше потом повторю. Заканчивая обед, я подумала, что, наверное, зря суечусь. Товарищ Сталин работает по ночам, значит, сейчас он еще спит. Пока встанет, пока прочтет бумагу, пока ее обдумает — время еще есть. Но для страховки нужно позвонить Трофимову. Нашла в кошельке пятнадцатикопеечную монету и, выйдя из столовой, сразу увидела автомат. Дозвонилась почти сразу. Как и предполагала, до пятнадцати часов я свободна. Замечательно! Тут совсем рядом, на Сретенке, книжный магазин, в котором есть книги по шахматам.

Все так! В этом магазине я даже увидела подшивку бюллетеней Авротурнира 1938 года. Я слышала, что такая подшивка существует, но в своем времени никогда ее не видела. А ведь это был последний турнир, в котором встретились Капабланка, Алехин и Ботвинник. И на этом турнире Ботвинник выиграл у Капабланки партию, которая потом вошла во все шахматные учебники. У этого сборника был только один недостаток — размеры. С переплетом он выходил за формат А4. Значит, в сумочку точно не влезет. В баульчик, с которым я путешествую, — тоже. И как мне его таскать? Или оставить в своем кабинете? Придумала. Зашла в соседний кожгалантерейный магазин и купила чемоданчик. Когда попаду домой, то баульчик оставлю дома и буду ездить только с чемоданчиком. В нем и вещички не помнутся, и книжка больших размеров спокойно влезет. А при случае на чемоданчике можно и посидеть. Кстати, вспомнила, что Серков в нашей поездке был именно с похожим чемоданчиком.

С чемоданчиком я вернулась в магазин, купила упомянутую подшивку, потом не удержалась и купила подшивку матч-турнира, с информации о котором начались мои приключения в этом интересном времени. Подумала, что вот эту подшивку после просмотра смогу подарить ксендзу, если успею его увидеть до начала войны. В моем времени партии этого матч-турнира я изучала по сборнику, написанному Ботвинником, но это Ботвиннику еще предстоит. Он над сборником будет работать в эвакуации.

Глава 40

Затем я заглянула в галантерейный магазин. Выбор тут, конечно, был побольше, чем в Гродно, но все равно — с моим временем не сравнить. Подумав, я купила несколько наборов иголок, три наперстка и крепкие белые и черные нитки. Потом углядела зеленые и тоже прикупила пару больших катушек. Это все в хозяйстве пригодится. Решила, что хватит путешествовать по городу, и вернулась в гостиницу. Там вытащила первый сборник, плюхнулась на кровать и с удовольствием принялась за чтение. В кои веки можно расслабиться.

Около трех часов дежурная позвала меня к телефону. Звонил Трофимов и вызывал в наркомат. Когда я добралась до кабинета Берии, то меня тут же пропустили к нему.

— Скажите, товарищ Северова. Вы писали о каком-то лысом Никитке, а фамилию точно не вспомнили. Написали, что на «Щ», но у нас нет такого человека в политбюро. Вы уверены, что его фамилия начинается на «Щ»?

— Нет, товарищ Берия, не уверена. Я в школе это проходила три года назад и благополучно все забыла. Но что-то похожее.

— Скажите, а это не может быть Никита Хрущев?

— Ой, может быть! Очень даже может быть. И буква «щ» есть.

— Но ведь она не в начале фамилии?

— Ну и что? Помнится, у Чехова лошадиная фамилия вообще была Овсов.[27] А тут я помнила, что есть буква «щ». Вот она и есть. Нет, это точно Хрущев. Помню, дедуля говорил, что этот Хрущев был маленький, лысый и живчик по характеру.

— Вообще-то я тоже так думаю, — сказал Берия, — тем более что эта характеристика к нему очень подходит. Ладно, сейчас едем к товарищу Сталину. Там вы будете держать ответ сразу перед нами двоими. Заранее хочу вас предупредить, что товарищ Сталин будет в плохом настроении. Его сильно огорчила ваша бумага.

— Но я же очень старалась, товарищ Берия.

— Дело не в том, насколько вы постарались, а в том, что произошло со страной. Ведь из вашей бумаги следует, что все наши усилия, все наши жертвы оказались напрасны.

Значит, прилагали эти усилия не в том направлении. Это я не сказала, а подумала, пока мы с наркомом ехали в Кремль.

Сказать, что товарищ Сталин был в плохом настроении, было бы неправильно. Товарищ Сталин был в ОЧЕНЬ плохом настроении. Он сидел за своим столом, перебирая написанные мною листы, и, как мне показалось, с трудом удерживался от того, чтобы все смять и выбросить в корзину.