Поручик из Варшавы 2 (СИ)

Потянулись томительные минуты ожидания, после чего со стороны германских позиций вышел парламентёр. Это был всё тот же обер-лейтенант, в руках он нёс импровизированный белый флажок. На этот раз он шёл без сопровождающего. Передав исписанный аккуратным почерком листок, немец козырнул, и, повернувшись через левое плечо, удалился.

Полковник внимательно перечитал послание три раза, видимо, не веря своим глазам. Специально для меня, капрал перевёл несколько слов написанных по-немецки: «Мы согласны! Через пятнадцать минут, у главных ворот!».

Немцы выходили без оружия. Шли строем. Организованно. Походными взводными колоннами, выдерживая положенную по уставу дистанцию между взводами в целом, и отдельно взятыми солдатами в частности, будто бы показывая, что всё происходящее сейчас — это досадная нелепость, случайность, случившаяся на войне. Впереди — командир батальона, немолодой гауптман, похоже, также заставший Великую Войну.

Ему навстречу вышел полковник Вихрь. Коротко переговорив, немецкий офицер вынул из кобуры свой пистолет и протянул его нашему командиру. Тот взял его в руки. Что-то проговорил. Немец, церемониально повернулся через левое плечо, отдал какую-то команду своим людям. Те быстро перестроились на площади, встав недалеко от танков, не доходя до оцепления из пехотинцев лишь несколько метров.

Немецкий капитан в очередной раз обратился к полковнику Вихрю, тот внимательно выслушал германского офицера и что-то пообещал.

Немцы стояли молча, вытянувшись по стойке смирно, будто бы на параде.

Полчаса длилось это молчаливое представление, пока посыльный от зашедших в усадьбу по другим направлениям пехотинцев и разведчиков не доложил о том, что на территории усадьбы остались только убитые и раненые гитлеровцы.

Полковник тут же приказал развернуть полевой медицинский пункт. В помощь польским медикам тут же устремились несколько немецких санитаров, работающих под присмотром польских пехотинцев, которые собирали трофейное оружие и боеприпасы, вели его учёт.

В общей сложности сдались двести тридцать пять человек, среди них, почти два десятка офицеров — командиры подразделений учебной роты, служащие штаба учебного батальона, и, имевшие «счастье» остановиться на ночлег среди «камрадов» офицеры фельдъегерской службы.

Были взяты серьёзные трофеи. Одних грузовиков удалось захватить — два десятка. Ещё было четыре легковых «кюбельвагена», с десяток различных мотоциклов (четыре из которых, оказались, бывшими польскими) и ротную полевую кухню. Откуда здесь оказался немецкий полугусеничный бронетранспортёр Sd.Kfz.251 — мы так и не поняли. Мало их должно быть. Однако он тут оказался, и, мы им не побрезговали, вручив его разведчикам-парашютистам.

Стрелковое оружие разобрали по машинам. Пистолеты ушли к офицерам. Мне, например, достался новенький Р-08 «Парабеллум», выпуска прошлого, тридцать восьмого года…

Взяли и батальонный пункт боепитания, который заботливые немцы тут же и расположили. Капитан Галецкий особо сильно обрадовался восьми ручным и четырём станковым пулемётам, свалившимся «на его голову». Теперь, можно было сказать, что он командует моторизированным пулемётным батальоном.

Хорошо бы было взять документацию батальона, шифровальные книжки радистов, но перед сдачей в плен, немцы смогли их уничтожить.

А перед полковником Вихрем встал другой вопрос — куда девать такую прорву пленных? Немцев загнали в бывшую конюшню, расположившуюся на территории усадьбы. В охранении придётся в очередной раз оставлять людей. В караул поставили мой «комендантский» взвод из полицейских, усилив его двумя отделениями пехотинцев из «пришлых». Всего — семьдесят три человека. Да при семи ручных пулемётах, и, паре противотанковых ружей. По нынешним временам — очень даже неплохо. Оставили и три грузовика с мотоциклом — чтобы с подходом наших частей, «комендачи» быстро попрыгали по машинам и имели возможность догнать нас. Все остальные мотоциклы с колясками забрали с собой, наскоро обучая водителей. А вот немецкие грузовики трогать не стали — водителей уже не хватает, пусть у пехоты голова болит.

Впрочем, перед отправлением, немцев в очередной раз вооружили. Малыми пехотными лопатами. Чтобы они имели возможность выкопать могилы для умерших на пустыре.

Захоронение, понятное дело, делали под присмотром охраны — чтобы у какого-нибудь отмороженного нациста не возникло желание наброситься на польских солдат с лопатой и завладеть оружием.

Пронесло. Даже тот молодой лейтенант особо не выпендривался. Хотя и смотрел злобно, исподлобья.

Перед началом дальнейшего движения, в штабном автобусе моего батальона состоялось небольшое совещание. Порядок движения уже был обговорен, требовалось лишь внести некоторые коррективы в маршрут. Полковник закономерно боялся, что немцы вышлют в этом направлении авиаразведку и она достаточно быстро засечёт наш передовой отряд. А дальше — несколько часов, и при должной везучести германских пилотов, и, от наших подразделений ничего не останется! Ну слишком уж слабая у нас система противовоздушной обороны!