Поручик из Варшавы 2 (СИ)

Из люка у меня торчала только голова в танковом шлеме, да и погонов на комбинезоне нет, поэтому офицер обратился ко мне, как к обычному солдату. Ссориться с пехотинцами я не стал, лишь коротко кивнул, после чего вновь скрылся под башней, переключил режим ТПУ на рацию, начал вызывать своих:

— Бук-2, Бук-3, Бук-4, Бук-5, Бук-6, по две машины по дороге. Медленно. Пехота за нами!

Поочередно отозвались командиры названных машин. Оставшиеся семь танков, как и было обговорено ранее, под руководством поручика Зигфрида Лося, отходят назад становятся подвижным резервом полковника.

— Механик! Вперёд, медленно! По левой стороне дороги!

— Слушаюсь! — Отозвался молоденький капрал и плавно тронул танк вперёд.

Я завертел маховиками наведения. Башня начала медленно поворачиваться. Чтобы не оторваться от пехоты, которая ведёт зачистку в домах, приходилось то и дело бросать прицел и приникать к смотровым щелям. Видно было плохо, но разбираться кто есть, кто мне удалось успешно.

Судя по тому, что пехотинцы достаточно быстро пробирались к центру деревушки, гитлеровцы практически не квартировали в частных домах. Ну, либо, они квартировали на другом конце населённого пункта.

Организованное сопротивление мы встретили в самом центре деревни, на небольшой площади, которую, судя по нескольким небольшим деревянным киоскам (или их правильно назвать палаткой?) установленным двумя небольшими рядками, использовали в качестве рыночной. По правую руку расположился большой двухэтажный дом, сложенный когда-то давно из камня. Судя по внешнему виду и некоей «помпезности», это было чьё-то дворянское поместье. Во всяком случае, массивные ступени с колоннами и выложенная ко входу брусчаткой дорога, а также причудливой формы фонтан говорили именно в пользу этой версии.

Конечно, квартирующие внутри немцы внесли ряд изменения в изначально задуманный дизайнером дизайн: на колоннах повесили длинные красные полотнища с белыми кругами, внутри которой была изображена германская свастика; возле массивных ворот, перекрывающих въезд в усадьбу, организовались выложенные из мешков с песком позиции и ставшие привычными за сегодняшнюю ночь будки для часовых по обе стороны от ворот.

В голове даже мысль пронеслась — «это насколько они быстрые, что за два дня войны успели тут так освоиться?». Впрочем, раздумывать было некогда.

Для «проформы» я прошёлся длинной очередью по будкам, в которых уже не было часовых, потом, на всякий случай, парой маломощных осколочно-фугасных снарядов развалил укрытия из мешков с песком.

Водя башней из стороны в сторону, я осматривался по сторонам.

Судя по-практически двум десяткам машин, которые стояли за оградой усадьбы, штаб немецкого учебного батальона и подразделение охраны квартировали именно здесь. Хуже всего, что здание двухэтажное, и, из некоторых окон второго этажа уже начали вести огонь германские пулемётчики.

Для острастки я и другие танкисты задрали стволы орудий, благо позволяла дистанция и начали обстреливать верхний этаж, целясь преимущественно в те окна, откуда стреляли германские пулемётчики.

Пехотинцы из моторизированного батальона капитана Галецкого, заняв все мало-мальски подходящие укрытия, тут же принялись поливать здание из всего, что у них было в наличии. Казалось, каждый пехотинец понимал, что если им придётся штурмовать это огромное двухэтажное здание, то потери будут весьма серьезными, вот и выкладывались жолнежи, стараясь убить как можно большее количество гитлеровцев, находясь на относительно безопасной дистанции.

Я же напрягся — такими темпами немцы попросту сожгут всю документацию штаба батальона до того, как мы до неё доберёмся! А ведь на их картах могут быть указаны позиции других немецких войск! Нужно было что-то срочно делать! Понимал это и полковник Вихрь, который уже отдал приказ о вводе в деревню всех оставшихся сил.

Часа пол потребовалось, чтобы во всех прилегающих дворах организованно разместить бойцов ещё одной мотопехотной роты. Третья мотопехотная рота и взвод полицейских должны были занять оборону в крайних домах со стороны дорог и вести наблюдение за округой.

К бою подготовили и трёхдюймовые орудия — их более солидный калибр может потребоваться очень скоро.

Впрочем, долго мне пострелять не дали. Вначале поступил приказ полковника по всем подразделениям — «Прекратить огонь!», а потом меня вызвал к себе Вихрь и отдал совершенно бестолковый, по моему мнению, приказ — Привести себя в порядок!

Пришлось бежать к ближайшему колодцу и умываться, чистить сапоги. Потом один из работников штаба моего батальона прошелся щёткой по моей полевой форме, в которой я и предстал перед полковником Вихрем.

Командир оперативной группы изучающе на меня посмотрел, после чего вынес вердикт:

— Отлично! То, что нужно!

И протянул мне небольшой белый флажок.