Порвали парус

– Только им не говори, – предупредил я. – Не расхолаживай. Пусть думают, что от их работы зависит спасение мира. Вообще-то так и есть, просто они такие не одни. В Штатах десятки подобных групп, надо признать. Только тем чертова демократия связывала руки.

– До этой поры?

– Да, – согласился я. – Этот чертов вирус помог принять кое-какие решения. И самые тупые поняли, что без тотального контроля можно вслед за неграми грохнуть и все остальные расы. Так что хочешь выжить – надо поступиться личным пространством.

Она покачала головой.

– Летишь в Штаты?

Я восхитился:

– А говоришь, нет женской интуиции!..

– Я так не говорила, – возразила она.

– Но как узнала?

– Почувствовала.

Я покачал головой.

– Вот так и договоримся до общего биополя между всеми людьми на свете.

– И собаками.

– И собаками, – согласился я. – И вообще… Ты, конечно, есть хочешь?

Она широко заулыбалась.

– Как могу отказаться, когда ты так настойчив?.. Куда поедем?

В новостях этого не было, но я видел, как имена крупных научных работников, что хорошо начали в ЮАР, а в Штатах и других странах заняли ведущих посты в научной среде, засветились в аэропортах ряда стран, где они бронировали билеты в ЮАР.

Кто в командировку, кто сразу уволился или сообщил, что уволится по возвращении оттуда, но если в первый день таких было трое, то к концу недели билеты в ЮАР забронировали еще семеро.

Ингрид с аппетитом уплетала блинчики с мясом, а я положил на стол смартфон, сказал внятно:

– Сири, дай мой офис… Ивар, несколько видных ученых из ЮАР родом, сейчас берут билеты на свою родину. Что теперь делать, знаешь?

На крохотном экранчике появилось его лицо, ответил четко и послушно, как школьник-отличник:

– Собрать о первой тройке все, что удастся. Так?

– Верно. А почему?

– Создается впечатление, – ответил он, – что у них все было решено. Я сопоставил даты. Эпидемия еще не начала шириться, не было смертей, а трое уже решили прилететь в Кейптаун. Как будто знали, что произойдет дальше.

– Может быть совпадение, – сказал я.

– Вы ж не верите в совпадения!

– Не верю, – согласился я. – Но копай еще. Чтоб не сослались на совпадения, если это не совпадения.

Я отключил и сунул смартфон в карман, Ингрид сказала с сочувствием:

– Ты всегда в работе. Счастливое состояние, верно?

– Тебе знакомо?

– А ты думал… Только дуракам нравится безделье и бесконечный отдых.

– Только никому не говори, – предупредил я.

– Почему?

– Ну… все хвастают, кто где и как отдыхал, но мало кто говорит о работе. Работа для большинства – наказание, мы же по духу православные, хоть и атеисты. И говорить с удовольствием о наказании… это как-то не в струю.

Она вздохнула.

– Как ты не любишь людей!

– А за что их любить? Вот станем сингулярами…

– Ой, – сказала она, – а об этом лучше не говори. Что придет, то и придет.

Перелет через океан не нов, за то время, пока самолет по старинке пер с континента на континент, я прошерстил инет, с наслаждением отметил с десяток ярких работ по нейрохирургии, еще сотню очень перспективных, лавина открытий нарастает, мир прекрасен, только бы – тьфу-тьфу! – не оборвалось по человеческой глупости, амбициям и недальновидности.

Дуайт встретил меня в аэропорту, сразу поинтересовался:

– Почему вы не удивлены, дорогой док, что я встречаю, хотя вы ничего не сказали о визите в Штаты?

– Вы знаете, – ответил я, – почему. Здравствуйте, Дуайт.

– Ну да, ваша разведка знает, что у меня даже в руке…

– Выньте руку из кармана, – посоветовал я, – и угадать будет труднее.

– Помощь нужна?

– Пока ничего серьезного, – ответил я. – Так… навещу кое-кого из ученых в моей области. Личные контакты еще никто не отменял, хотя именно мы, яйцеголовые, предпочитаем не тратить на них время.

– Но данный случай особый?

– Так, – сказал я, – доверительный разговор между генетиками определенного уровня и квалификации. А как у вас с темнокожим населением?

Он сдвинул плечами.

– Все по сценарию.

– У русских есть хорошая поговорка, – сказал я, – не было бы счастья, да несчастье помогло. Звучит цинично, но катастрофа с негритянским населением позволит спасти все человечество. Если не упустим шанса.

Дуайт кивнул.

– Понимаю, о чем вы. Да и многие понимают, но сказать вслух… как-то нетолерантно… Даже негуманно.

– Или хотя бы, – уточнил я, – шансы на выживание человеческого вида резко повысились. Что ваши говорят?

Он ухмыльнулся.

– Не только говорят, но и делают. У нас очень динамичная и уравновешенная система. Чуть где-то крен, сразу же воспользуются… Моментально в режиме чрезвычайности мы провели через сенат ряд законопроектов, дающие силовым структурам практически неограниченные полномочия. А либералам, что начали вопить насчет Оруэлла и его Большого Брата, напомнили судьбу афроамериканцев. Пришлось заткнуться. Дураку понятно, при орвелловском Большом Брате такое не прошло бы и все афроамериканцы были бы живы и здоровы. А лучше быть живым при тоталитаризме, чем мертвым при демократии.

Я сказал понимающе:

– У живых всегда есть шансы на демократию при новом витке… Хотя, если человек живет честно, чего ему страшиться Большого Брата? Пусть смотрит. И присматривает.