Порвали парус

Каждый, как на ладони, и кем бы ни прикидывался перед окружающими, моментально вижу, что из себя представляет на самом деле. Сегодня это доступно только мне, а завтра станет обыденностью для всех, а это значит, нынешний мир рухнет безвозвратно.

А каким будет?

Ингрид появилась веселая и оживленная, жизнь в мире налаживается, села напротив. Появилась официантка с папкой «Меню» в руках, взглянула на Ингрид, на меня, папку положила передо мной.

Ингрид усмехнулась.

– Ничего не замечаешь?

Я посмотрел вслед официантке.

– Что? Натуралка, разведена, детей нет, незаконченное высшее, небольшие проблемы с печенью, начальный сколиоз…

Она прервала:

– Я не об этом.

– А о чем?

Она произнесла лениво:

– Уже второй день меню кладут перед тобой. Не понял?

– А-а-а, – сказал я, – ну это понятно, женщины чуют, у кого кошелек толще. У кого толще, тот и мужчина.

Ее нос попытался сморщиться в гармошку, но не получилось, только крылья пару раз хищно дрогнули.

– Все-то понимаешь, мимикрун… Ешь быстрее, Мещерский будет у себя через двадцать минут.

Мы справились с бутербродами и кофе за семь минут, а еще через пять уже докладывали Мещерскому, как и что сейчас в ЮАР и почему мир никогда не будет таким, каким был вчера или даже сегодня утром.

В разгар доклада вошел Бондаренко, бросил на стол начальству пару распечатанных листков.

Мещерский поинтересовался:

– Что это?

Бондаренко бросил косой взгляд в мою сторону.

– Непонятки, товарищ полковник. Пришло сообщение от военной разведки Пентагона. Там один доложил, что был схвачен на границе с Катаром. Его повезли трое в военный лагерь боевиков. С ними поехала и одна женщина. По дороге застрелила обоих охранников и шофера, его освободила от наручников, велела садиться за руль и гнать на север, там сейчас правительственные войска. Когда он спросил, кого должен благодарить за спасение, она ответила загадочно: «Профессора Лавронова».

Мещерский сдвинул печами, поднял от бумаг взгляд на меня.

– Вряд ли имела в виду вас, профессор… Хотя фамилия редкая.

– Жгучая брюнетка, – спросил я, – но с прозрачными, как горная вода; глазами?

Бондаренко сказал виновато:

– Это все, что было передано. А нам потому, что фамилия «Лавронов» встречается только у русских.

Мещерский поинтересовался с подтекстом:

– Профессор, что вы о ней знаете?

Я пробормотал:

– Да так, случайная встреча… Повязались пару раз, надо было время скоротать… Ничего личного. Она из Ирландской армии.

Бондаренко смотрел на меня с огромным уважением.

– Профессор… А здесь, наверное, деньгами берете?