Порванный шелк

Большую часть дня Джули провела в конторе. Карен ей не мешала; прекрасная погода гнала покупателей толпами, и она была постоянно занята. Одна женщина, купившая у нее ранее викторианскую ночную рубашку, теперь привела подругу и очень расстроилась, узнав, что в настоящий момент у Карен не было ничего подходящего. Карен записала ее фамилию и адрес, пообещав известить, когда она откроет свое дело. Она с сожалением подумала, что такой список следовало бы начать составлять раньше. Возможно, Джули позволит воспользоваться своими списками — разумеется, в обмен на какие-нибудь услуги. Карен понимала, что нынешнее настроение Джули — лишь временное, как только первоначальное потрясение уляжется, она снова начнет огрызаться, злобная и жадная, как прежде.

Телефон тоже не позволял Карен расслабиться. На большинство звонков она могла ответить сама, некоторые переадресовывала Джули. Ближе к вечеру позвонили самой Карен. Со свойственной ей надменностью Шрив не представилась. Она предположила — и правильно, — что Карен узнает ее голос.

— Я звонила тебе домой, — заявила Шрив. — Какая-то женщина — твоя компаньонка? — сказала, что ты на работе.

— Это не какая-то женщина, это сестра Марка, — сказала Карен. — Да, она моя компаньонка.

— О... Ты не любишь быть одна, да? Кто-то постоянно крутится рядом.

Карен сдержала свое раздражение. Во всем, что говорила Шрив, звучали какие-то косвенные намеки. Должно быть, в Вашингтоне так принято; даже «здравствуй» может прозвучать зловеще или многообещающе.

— Да, так получается, — ответила она ни к чему не обязывающей фразой. — Чем могу помочь, Шрив?

— Мы уже говорили об этом.

— Платье для вечеринки?

— Да, платье. Мне надоело, что ты отмахиваешься от меня. Когда я смогу его получить?

Карен заколебалась. Она понимала, что ведет себя глупо, словно нервная мамаша, впервые выпускающая из дома любимое чадо, но ей действительно была ненавистна даже мысль о том, что одно из самых прекрасных старинных платьев достанется Шрив.

Но если неприятность неизбежна, пусть пройдет поскорее. Карен сказала:

— Платья уже вернули из чистки. Если ты так нетерпелива, то можешь заехать завтра.

— Меня не будет в городе. Как насчет вторника?

— Хорошо.

— Я вернусь во вторник утром. Заезжай часа в три. Знаешь, как проехать ко мне домой?

— Нет. А почему бы тебе...

— Потому что я так хочу. Потому что я покупаю, а ты продаешь. Вспомни основной принцип свободного предпринимательства.

Карен с такой силой сжала пластмассовую трубку телефона, что у нее заболела рука. Она осторожно, один за другим, расслабила пальцы. «Грубые покупатели — это часть ремесла», — напомнила она себе...

Утешала лишь мысль, что Шрив не стала бы настолько перегибать палку, если бы не была взбешена чем-то другим. Марку, например, не подошла ее демонстративная властность в постели.

Остановись, сказала она себе. Ты что-то расчувствовалась. Словно школьница, пережившая первое в жизни крушение мечты и ищущая признаки надежды в каждом случайно оброненном слове.

— Ты записываешь? — спросила Шрив.

— Извини, я задумалась о другом. Повтори еще раз.

Положив трубку, Карен некоторое время сидела без движения, сжимая и разжимая кулаки и считая про себя. Подняв глаза, она увидела, что Джули вошла в торговый зал и остановилась, разглядывая ее.

— Это была Шрив?

— Да. Она хочет купить платье для какой-то вечеринки, которую устраивает Мириам.

— Поосторожнее с ней, — сказала Джули. — Она порядочная стерва.

— Знаю. Но спасибо за предупреждение.

— Она и Марк... — начала Джули.

Карен почувствовала, как у нее напряглось лицо. Она ответила на взгляд Джули выражением холодной незаинтересованности, и через какое-то мгновение Джули отвернулась.

— Скоро пора закрываться. Я хочу собрать различную мелочь, нет смысла оставлять ее разбросанной. Помоги мне, хорошо?

Они заполнили несколько картонных коробок драгоценностями, серебром и наиболее ценным хрусталем, а затем составили их у двери.

— Вот так, полагаю, лучше, — сказала Джули. Она выглядела такой одинокой и уставшей, что Карен импульсивно обвила ее рукой. Джули вздрогнула, словно к ней прикоснулись раскаленным железом.

— Прости, — удивленно сказала Карен.

— Нет, это ты прости. Я не хотела... Проклятье, я стала такой дерганой. — Она замялась, затем смущенно добавила: — Я вовсе не хотела, чтобы эти недели стали такими тяжелыми для тебя. Ты мне очень помогла.

Карен знала, что это была вся благодарность, которую она могла получить. На самом деле это было даже больше, чем она ожидала.

— Да я тоже была не подарок, — сказала она. — Если тебе понадобится помощь, когда снова откроешься...

Черил убила бы ее за это, но Карен не взяла назад свое предложение.

— Да ничего. Я найму кого-нибудь с середины августа. Я... э... буду позванивать.

— Ну конечно, — Карен сунула руку в карман. — Вот ключи.

— Хорошо.

Пауза затянулась, стала неуютной. Наконец Джули пробормотала:

— Наверное, ты хочешь, чтобы я с тобой расплатилась?

— Если бы ты сама не заговорила об этом, я напомнила бы, — спокойно заметила Карен.