Порыв (ЛП)

- Разве ты не видишь, Скалли? Все эти годы я никогда… я ждал… я… - Его голос прервался, и он протянул к ней руки.

Скалли сделала еще один шаг назад. Если она вынудит его подойти еще немного ближе, то наверняка сумеет проскользнуть мимо него к двери. К ванной. К ее оружию.

Малдер хищно осклабился, наблюдая за тем, как ее взгляд мечется по комнате в попытке найти выход из этой ситуации.

- Скалли, - сказал он и снова ступил вперед. Она отпрянула от него.

«Преследует меня. Малдер преследует меня. О боже, не могу в это поверить».

Скалли попробовала обойти его, но он обхватил ее ладонями за плечи и шагнул вперед, прижимая ее к стене. Она подняла было руки в попытке оттолкнуть его, но они казались такими тяжелыми и слабыми. К своему ужасу, Скалли вдруг осознала, что дрожит.

- Нервничаешь, Скалли? – хрипловатым голосом спросил Малдер, наклоняясь, чтобы коснуться ее уха губами. – Это всего лишь я.

- Что происходит, Малдер? Ты что, пил?

Она ощущала запах сигарет на его пиджаке и знала, что он ходил в бар; однако же он не выглядел пьяным. Все было иначе, чем в ту ночь, когда он объявился у нее на пороге, воняя алкоголем и табаком; сегодня вечером на мили вокруг не было ни одного морга. Он придвинулся ближе, прижав ее к стене своим телом, и принялся осыпать почти невесомыми поцелуями ее ухо.

- Малдер. – Отлично, по крайней мере голос ей еще подчинялся. – Малдер, тебе нужно меня отпустить. Расскажи, в чем дело.

- Нужно? Ты хоть представляешь, что мне нужно? – прошептал он тоном, явно обещавшим показать ей, что именно ему нужно. Взяв ее лицо в ладони, Малдер вдруг наклонился и поцеловал ее в лоб.

Скалли задрожала еще сильнее. Это неправильно. Ей следовало бы надрать ему задницу. Ей следовало бы разозлиться. Однако Малдер медленно целовал ее лицо, спускаясь ото лба вниз; легонько касаясь ее бровей, щек и кончика носа губами. Она издала тихий стон.

- Скаллиии… - на выдохе протянул он ее имя, покрывая поцелуями изгиб ее подбородка.

- Малдер, пожалуйста, мы не можем этого сделать. – Она хотела, чтобы это прозвучало решительно, но на деле больше походило на шепот.

- Почему нет? – прошептал он ей на ухо, а потом взял мочку в рот и провел по ней языком.

- Я, о, мы не сможем работать вместе как ни в чем не бывало.

«Убедительно, Дана. Скажи это так, словно сама в это веришь».

- Знаю. Мы больше не можем работать как ни в чем не бывало. – Он принялся осыпать поцелуями ее шею, слегка царапая щетиной на подбородке ее чувствительную кожу. От этого ощущения у Скалли подогнулись колени, но Малдер по-прежнему прочно прижимал ее к стене, не давая упасть.

- Не надо. Я серьезно. Не делай этого. Мы не можем. – Теперь ее голос тоже дрожал. Она чувствовала, что тонкая нить, что связывала ее со здравым смыслом, натянулась до предела. Если он не прекратит это прямо сейчас, они оба пожалеют об этом позже.

«Утром. Ты пожалеешь об этом утром, когда проснешься в его объятиях. Не так ли?»

Пальцы Малдера скользнули вниз вдоль ее рук и потянули за пояс халата.

- Малдер, пожалуйста, - уже практически умоляла она.

«Останови его. Что с тобой не так?»

Она не могла сопротивляться ему и, по правде говоря, не хотела, но ее разум упорно пытался постичь, почему это происходило.

- Пожалуйста что? – Он поднял голову, чтобы заглянуть ей в глаза. Его собственные потемнели и расширились, и от его обжигающе пристального взгляда ее сердце пустилось вскачь. Кровь шумела у нее в ушах, лишая возможности мыслить рационально. Халат соскользнул на пол.

«Да, Дана. Пожалуйста что? Остановись? Или не останавливайся?»

- Скажи, чего ты хочешь, Скалли.

Он поднял правую руку и дотронулся до ее щеки, большим пальцем почти невесомо проводя по ее нижней губе. У Скалли пересохло во рту.

«Чего я хочу? Тебя. О боже, Малдер, я не должна, но я хочу…»

Ее веки опустились словно бы по собственной воле. Она не могла смотреть ему в глаза, боясь утонуть в них. Все это так нечестно. Шесть лет. Шесть лет отрицания своего влечения к нему. Шесть лет, потраченных ею на сооружение стен между ними, и вот теперь он в буквальном смысле прижал ее к стене. Это походило на воплотившуюся в жизнь фантазию – он был ее рыцарем в сияющих доспехах, спасающим ее от шести лет неизменно приличного поведения.

Когда она вновь заговорила, в ее голосе не осталось и следа решимости – он звучал низко и надтреснуто.

- Только раз… я хочу поцеловать тебя, Малдер.

Она не осмелилась открыть глаза, чтобы увидеть его реакцию. Один поцелуй – вот все, что ей нужно. Один поцелуй, и она сможет сказать, что они пересекли эту черту, и удовольствуется этим. Один поцелуй, что покончит со всеми вопросами. И затем они вернутся к прежнему положению вещей.

Губы Малдера изучающе коснулись ее губ, и ее ладони, до этого упиравшиеся ему в грудь в попытке оттолкнуть, вцепились в лацканы его пиджака.

- Моя, - прошептал Малдер и стремительно накрыл ее рот своим.

«Пожалуйста, не дай мне проснуться».