Порыв ветра, или Звезда над Антибой

По возвращении в Брюссель счастливого бродягу ждали продолжение учебы и вдобавок работа по оформлению Павильона стекла на Всемирной брюссельской выставке. Работу ему подкинул загруженный сверх головы профессор Жорж Вламинк. Никола должен был переносить рисунки для фресок с эскизов профессора на трехметровой высоты полосы.

В начале апреля состоялось торжественное открытие выставки: речи, аплодисменты, деловые люди, министр, чиновная знать, иноземные гости, широкая публика… Была и его подпись внизу, в уголке фрески, ее разыскали счастливые посетители, папа с мамой, посетившие павильон стекла. И еще очень важное – ему даже заплатили деньги. Не Бог весть какие деньги, но все же приятно. Он купил себе новый костюм.

Деньги нужны были и на поездку в Испанию. Поездка замышлялась грандиозная. Как же стать художником без Испании? Папе и маме Фрисеро пришлось снова раскошелиться. Они снабдили Никола не только деньгами, но и очень полезными адресами своих друзей за границей…

Вспоминается, как выручали меня во время великого моего первого странствия по Италии адреса, подаренные мне моими, ту пору еще «невыездными» московскими друзьями-переводчиками – Солоновичем, Томашевским, Домбровской… Я шел тогда автостопом (на попутках), спал в палатке и спальном мешке («валюты» русским меняли гроши, курам на смех), и какое это было счастье – попасть вдруг в гостеприимный итальянский дом, принять душ. А в какие дома я тогда попадал! Когда я поселился во Франции, меня к таким и близко не подпускали. А тогда… Тогда я ночевал в доме скучающей тосканской графини, профессора-слависта» из Апуллии, сицилийского поэта Иньяцио Буттиты… Человек странствующий, или, скажем, неуверенный в своем завтрашнем дне знает цену адресам. Я и сам, кстати, охотно сеял на дороге свои адреса, телефоны…

Не жалейте своих адресов! С ними происходят удивительные истории. Помню, как я удивился в начале 90-х, когда на открытии памятника Марине Цветаевой в Вандее А.И.Солженицын, сам великий А.И.Солженицын, услышав мою фамилию, сказал мне:

– А мы ведь с вами знакомы, товарищ Носик…

Ну да, конечно, я-то помнил, что мы однажды разговаривали с моим тогдашним кумиром в новогоднюю ночь, на встрече Нового1963 года в московском театре «Современник». Но ведь это было тридцать лет тому назад, ночью, на Маяковке, а он, столько жизней проживший за эти 30 лет и теперь живший в собственном поместье в штате Вермонт, – как он-то запомнил? Ну, я помню, это неудивительно: он был наш кумир, любимец, герой, он был на вершине московской славы, сам К. Симонов его привел на театральную тусовку. Но как он мог запомнить фамилию случайного собеседника? Во память! Потом опыт бродяги подсказал мне разгадку его гениальной памяти. Адресок… Я звал его пожить с нами на даче, он вынул солидную толстую тетрадь с адресами и я старательно вписал туда свое имя и адрес, со всеми подробностями… Нет, не московский, конечно, адрес, не коммуналки с Проспекта Мира, где под дверьми подслушивали, адрес академической дачи в Мозжинке, куда нас пустили на зиму с другом. Может, в поисках пристанища он листал этот бесценный блокнот с адресами…А может, и в Вермонте листал, искал имена для персонажей своего многотомья. Натыкался на мои каракули с фамилией… Господи, какая судьба! Нет, не моя, а его, великого Александра Исаича. Человек века. Творец своей судьбы.

Нашему юному герою-студенту из Брюсселя тоже сгодились в дороге полезные адреса, аккуратно переписанные мамой Шарлоттой. Никола и его друзья мчались по Испании на велосипедах. Друзья сменяли друг друга – Бенуа Гибсуль, Бенуа Усгрув и, конечно, Алэн Острат. Накатавшись, друзья возвращались в Бельгию, к семье и занятиям, а Никола все мчал и мчал по дорогам Испании – месяц за месяцем, два, три, четыре… Им уже «овладело беспокойство, охота к перемене мест, весьма мучительное свойство…» О, великий автор этих строк не из чужих рук получил знание всех этих «мучительных свойств». Он уже и циклы изучил, уже признавался в открытую: «Весной я болен…»

Можно предположить, что к двадцати годам мучительное беспокойство уже овладело нашим героем, и только тяготы и радости путешествия, только восторги перемен, эйфория неутомимости, ненасытности могли ему принести успокоение. Боюсь, что и эти мои восторги странничества вы получаете не из вторых рук. Оглядываясь назад в 60-е, 70-е, 80-е, автор не без смущенья признает, что и не было в его жизни ничего заманчивей, чем дорога. Ну так что? Мы и есть Странники на этой подаренной нам ненадолго Творцом планете!

Первый неблизкий велосипедный пробег привел тогда Никола с другом через Францию в Испанию. Добравшись до первой испанской провинции, сказочной Каталонии, уже порядком умученный Никола извлек на свет Божий первый из заграничных адресов, списанных для него в дорогу мамой Шарлоттой. Итак, чей-то кузен Алэн Голди и его жена Аликс, город Манреса в шестидесяти от Барселоны.