Читаем Поседевшая юность полностью

Поднялся такой гвалту что Денис, попытавшийся установить тишину, своего голоса не слышал. Он вскинул над головой автомат, чтобы выстрелом вверх прекратить шум, но не успел нажать на спусковой крючок, как снаружи, неподалеку, раздался гулкий грохот пулеметной очереди. В ответ слитно застрекотали десятки автоматов. Пули защелкали по бревнам сарая, древесная треха посыпалась на головы сидящих.

— Ложись! — крикнул лейтенант Нестеров и сам пластом растянулся на полу.

Все выполнили его команду. Денис подполз к стене, заглянул в щель, увидел часть поляны, но на ней никого не было.

Вбежал солдат из боевого охранения.

— Что там? — приподнявшись, спросил его Нестеров.

— Фрицы, товарищ гвардии лейтенант!

— Сколько?

— Роты две, а, может, и больше. Сурин с ребятами ведут огонь…

— Все слушай мою команду! — раскатился по просторному сараю голос Нестерова. — Чулков — ко мне!

Денис в два прыжка очутился рядом с лейтенантом. Тут же лежали Зозуля и Галя.

— Придется пока отбиваться своими силами, — сказал Нестеров. — Вы, — обратился он к связному боевого охранения, — бего-м марш к командиру дивизиона. Доложите о нападении противника.

Солдат козырнул и исчез за воротами.

— Вам, гвардии сержант Чулков, приказываю возглавить группы Колесникова, Пашкевича, Лейкина, Коваленко и занять позицию здесь в сарае. Мы с Зозулей попытаемся обойти фрицев справа и слева. Ударим когда они выйдут на поляну. Держись.

Чулков зачем-то пружинисто козырнул.

— Есть держаться! — и звонко крикнул, перекрывая стрекот автоматов. — Колесников, Пашкевич, Лейкин, Коваленко! Со своими группами поступаете в мое распоряжение. Залечь вдоль степы сарая, устроить бойницы. Лейкину удерживать ворота…

Тем временем, сначала Зозуля, за ним Нестеров со своими людьми покинули сарай.

Денис взял попавшуюся под руки слегу и пробил между полусгнившими бревнами порядочную дыру — открылся широкий сектор для наблюдения и обстрела. На опушке было пусто. Стрельба в лесу продолжалась еще некоторое время, затем смолкла.

«Что там могло случиться? — терялся в догадках Денис. — Может это диверсионная группа напоролась на нас?»

Сзади кто-то застонал.

Обернувшись, встретился глазами с Галиной. Она поняла его молчаливый вопрос и сказала:

— Двое легко ранены.

— Пустяковые царапины, товарищ комсорг, — раздался чей-то незнакомый голос. — Драться можем, не беспокойтесь.

— Сделайте отгородку для раненых, — обратился Денис к Галине, пряча глаза — неловко было командовать лейтенантом, хоть, и медицинской службы. — Вон дрова какие-то, из них и сделайте… Чтобы пули не залетали.

— Есть! — козырнула Галина, и Денис не заметил в ее глазах насмешки.

Наступила тишина. Тревожили мысли:

«Стоит ли сидеть в сарае? Могут окружить…»

Подозвал Пашкевича, Коваленко и Лейкина, посоветовались, решили тремя группами занять позиции слева и справа от сарая. Денис с остальными оставался на месте. Под конец он сказал:

— Надо бы создать видимость слабой обороны. Давайте так — стрелять одиночными патронами. А когда атакуют, бить очередями. Но за двадцать-тридцать метров. Все ясно?

— Ясно.

— Тогда по местам.

Группы комсомольцев поползли. И в это время немцы дали знать о себе. От опушки донесся голос:

— Рус! Сдаваться! Жизн получайт!

«Как выиграть время? — забилась тревожная мысль. — Зозуля и Нестеров еще не успели занять позиций…»

— Рус! Ви есть окружены. Сдаваться! — опять орал гитлеровец во все горло.

Чулков вполголоса спросил:

— У кого зычный голос?

— У меня, товарищ комсорг.

В сказавшем эти слова Денис узнал солдата Семечкина, которого только что обсуждали за халатность.

— Нужно выиграть минуту-полторы, чтобы успели Зозуля и Нестеров. Сумеешь разыграть колебание… Ну…, страх что ли…

— Это… как же… так?

В голосе Семечкина было столько обиды и возмущения, что Денис подумал:

«Может, зря мы его сегодня так?..»

Пояснил:

— Нужно обмануть фашиста. Заставь его поверить, что мы насмерть перепуганы. Надо выиграть время. Очень важно. Кричи: «Эй, фашист! Не обманешь?»

Глаза у Семечкина вспыхнули: дошло.

— Я понял, товарищ гвардии сержант.

Тишину прорезал пронзительный голос:

— Эй, Гитлер! Боюсь, сволочь, обманешь!

В сарае послышался сдавленный смех.

С опушки донеслось:

— Сам сволош! Не обман. Сдавайся.

— Не сволочи ты его, чудак, — встревожился Денис. — Там же не дураки сидят. Изобрази страх, нерешительность. Скорее!

— Боимся мы! Обманете, господа немцы, — в голосе Семечкина слышались слезы.

— Найн! Найн! — заспешили с опушки. — Мы жизн будет дарить.

— Теперь выжди, — остановил «артиста» Чулков. — Пусть думают, что мы колеблемся.

— Неужели немцы такие дураки? — с сомнением сказала Галина. Она была бледна, губы вздрагивали. — Это же детские штучки. Надо что-то решительное… И к немедленно. Что они подумают о нас?! А черт с ними, что они будут думать. Лишь бы выиграть минуту.

— Рус! Долго размышляйт. Сдаваться!

— Еще поной.

— Фашист! Нам страшно! — жалобно проблеял Семечкин, опять вызвав смех в сарае.

— Молодец! Минуты полторы прошло?

— Вряд ли.

— Сейчас начнут угрожать или стрелять. Придумай еще что-нибудь.

— Рус Иван. Считать до трех. — Пауза. И лающий голос: — Айн!.. Цвай!..

Перейти на страницу:

Похожие книги

Некоторые не попадут в ад
Некоторые не попадут в ад

Захар Прилепин — прозаик, публицист, музыкант, обладатель премий «Большая книга», «Национальный бестселлер» и «Ясная Поляна». Автор романов «Обитель», «Санькя», «Патологии», «Чёрная обезьяна», сборников рассказов «Восьмёрка», «Грех», «Ботинки, полные горячей водкой» и «Семь жизней», сборников публицистики «К нам едет Пересвет», «Летучие бурлаки», «Не чужая смута», «Всё, что должно разрешиться. Письма с Донбасса», «Взвод».«И мысли не было сочинять эту книжку.Сорок раз себе пообещал: пусть всё отстоится, отлежится — что запомнится и не потеряется, то и будет самым главным.Сам себя обманул.Книжка сама рассказалась, едва перо обмакнул в чернильницу.Известны случаи, когда врачи, не теряя сознания, руководили сложными операциями, которые им делали. Или записывали свои ощущения в момент укуса ядовитого гада, получения травмы.Здесь, прости господи, жанр в чём-то схожий.…Куда делась из меня моя жизнь, моя вера, моя радость?У поэта ещё точнее: "Как страшно, ведь душа проходит, как молодость и как любовь"».Захар Прилепин

Захар Прилепин

Проза о войне
Просто любовь
Просто любовь

Когда Энн Джуэлл, учительница школы мисс Мартин для девочек, однажды летом в Уэльсе встретила Сиднема Батлера, управляющего герцога Бьюкасла, – это была встреча двух одиноких израненных душ. Энн – мать-одиночка, вынужденная жить в строгом обществе времен Регентства, и Сиднем – страшно искалеченный пытками, когда он шпионил для британцев против сил Бонапарта. Между ними зарождается дружба, а затем и что-то большее, но оба они не считают себя привлекательными друг для друга, поэтому в конце лета их пути расходятся. Только непредвиденный поворот судьбы снова примиряет их и ставит на путь взаимного исцеления и любви.

Аннетт Бродерик , Аннетт Бродрик , Ванда Львовна Василевская , Мэри Бэлоу , Таммара Веббер , Таммара Уэббер

Короткие любовные романы / Современные любовные романы / Проза о войне / Романы / Исторические любовные романы
Группа специального назначения
Группа специального назначения

Роман о военном времени, о сложных судьбах и опасной работе неизвестных героев, вошедших в ударный состав «спецназа Берии».Еще в застенках Лубянки майор Максим Шелестов знал, что справедливость восторжествует. Но такого поворота судьбы, какой случился с ним дальше, бывший разведчик не мог и предположить. Нарком Берия лично предложил ему возглавить спецподразделение особого назначения. Шелестов соглашается: служба Родине — его святой долг. Группа получает задание перейти границу в районе Западного Буга и проникнуть в расположение частей вермахта. Где-то там засел руководитель шпионской сети, действующей в приграничном районе. До места добрались благополучно. А вот дальше началось непредвиденное…Шел июнь 1941 года…

Александр Александрович Тамоников

Проза о войне / Книги о войне / Документальное