Поселок

Старый успел первым, он подвёл мать к постели и уложил её.

— С топливом можно придумать, — проговорил Олег, глядя в огонь. — И горелку мы сделаем.

— Ты всерьёз это замыслил?

— Совершенно серьёзно. Если подняться к перевалу на воздушном шаре, это будет громадная экономия времени и сил. Хотя бы подняться. А может, и спуститься. Или сделать два шара, три шара. Один для людей, другой грузовой.

— Оставь эти бредни! — испугалась мать. — Ещё полетишь и разобьёшься.

— Не бойся, Ирина, — ответил Старый. — Это только мечта.

— Сделаем, — сказал Олег.

Он повернулся и быстро вышел из хижины.

— Оденься! — крикнула мать вслед.

Но он не слышал.

На улице похолодало. Пошёл мелкий снег, мокрый, крупяной. Крупинки взбивали лужи и катились по скользкой земле. Поднялся ветер, северный, с гор.

Было темно, только тускло, сквозь крупу светил, покачиваясь, фонарь у ворот. Его свет падал на мокрый блестящий гребень козы, которая маячила у изгороди, ждала кавалера.

Олег перепрыгнул через лужу и наискось через дорогу побежал к хижине Сергеева. Сквозь затянутое мустанговой плёнкой окошко пробивался слабый свет плошки.

Олег постучал и сразу же вошёл, захлопнув за собой дверь, чтобы не выпускать тепло.

— Сергеев, прости, — сказал Олег от порога, — у меня идея.

Сергеев сидел за столом, пил чай — кипяток, подкрашенный сушёной травой. Напротив за столом сидела Линда Хинд, вдова Томаса. Марьяна в торце стола колдовала в полутьме, расставив плошки с сушёными снадобьями.

— Садись, — пригласил Сергеев.

Линда поздоровалась тоже, хотя они, конечно, раз пять за день уже виделись. К тому же Линда приносила Сергееву поесть в мастерскую. Она в последнее время часто приходила к Сергееву, и никто этому не удивлялся. Все думали, что она переедет к Сергееву жить. Мать Олега даже говорила: скорей бы, чего они ждут, Линде совсем тяжко без мужа — она-то знала, что такое женское одиночество.

— Я решил сделать воздушный шар, — произнёс Олег.

— Зачем? — спросил Сергеев.

Он был самым сильным и надёжным мужчиной в деревне, как бы вожаком этой маленькой человеческой стаи. Ещё крепкий и «относительно целый», как сказала мать. У него лишь не хватало двух пальцев на правой руке. С Марьяной у них похожи только глаза — у обоих серые, светлые, в длинных густых ресницах. Но лицо Сергеева квадратное, тяжёлое и, наверное, некрасивое, если посмотреть на него чужими глазами. Однако в лице читалось спокойствие, и ему можно было верить. Раньше кумиром Олега был Старый, который обо всём знал, который был Учителем. Но после возвращения с гор Олег всё больше привязывался к Сергееву. Тот был не только учителем, он был мастером, и у них с Олегом общее дело.

— Мы сделаем большой воздушный шар, — проговорил Олег. — И на нём полетим к кораблю. Понимаешь?

— Ты всё-таки садись. Марьяшка, сделай гостю чай.

— Я уже пил, — сказал Олег, но сел.

Линда поднялась и сказала, что ей пора, а то дети боятся и не спят.

Олегу всегда казалось, что Линда холодна с ним, потому что именно из-за него погиб в горах её муж. И она не может ему этого простить. Олегу хотелось подойти к ней и сказать, что он не виноват, он ничего не помнит, его укусила снежная блоха. Но Олег так и не решился подойти к Линде, которая в одну ночь поседела, когда узнала, что Томас погиб.

Сергеев смотрел вслед Линде, и Марьяна тоже смотрела ей вслед, и Олег вообразил, что Марьяна не хочет, чтобы вместо её матери, которая погибла очень давно, здесь жила Линда, хотя все знают, что Линда тихая и добрая.

— Продолжай, — перебил мысли Олега Сергеев.

— Если сделать большой воздушный шар и дождаться, пока будет хороший ветер, можно подняться на нём в горы, даже долететь до «Полюса». Представляешь, какая это экономия?

— Любопытно. — Сергеев никогда не спорил, пока сам для себя не решит проблемы. — Большой воздушный шар. И если дождаться обратного ветра, то можно на нём спуститься обратно.

— И за лето слетать на корабль пять раз. Понимаешь, пять раз. Сергеев отрывисто засмеялся, будто кашлял.

— Именно пять?

— Именно. — Олегу показалось, что он уже нашёл союзника, а если это так, то считай — шар взлетел.

— Можно я буду думать вслух? — спросил Сергеев.

«Не надо», — хотел ответить Олег. Сейчас всё рухнет. Сергеев — это не Старый, который мыслит в общих чертах. Сергеев сейчас найдёт по-настоящему слабые места.

— Если бы мы сделали шар, — размышлял Сергеев, — и он бы полетел, это было бы полезно. Но, во-первых, шар неуправляем. Допустим, мы поднимаемся в воздух, ветер попутный, и мы летим к горам. Потом ветер меняется, и нас несёт к снежным хребтам, где никто из нас не был. Мы разбиваемся и погибаем или садимся, но потом не можем найти пути назад. Как мы прикажем ветру принести нас именно в нужную долину?