Поселок (СИ)

– Ты Плутону скажи. Это он напугал одну бабку так, что она рассыпала клубнику. И

убежала. А мне после нее пришлось убирать, чтобы кто-нибудь не упал на том месте.

Клубника оказалась очень вкусной. Борька ел ее первый раз в этом году. И Наташе тоже

понравилась. Она даже спросила:

– Ты волшебник?

Борька помедлил, подумал, какая Наташа все же еще маленькая, потом с достоинством

произнес:

– А ты как думала?

Борька неторопливо наталкивал рот ягодами. Алый сок тонкой дорожкой стекал по локтю и

капал на ступеньку крыльца.

– Ты заранее знал, что так будет, да?

– Знал.

– А как же бабушка?

– Так ей и надо. В другой раз не будет убегать.

– А если ее напугал Плутон?

– Ну и пусть. Я тут при чем? Не я же напугал!

– А у нее есть дети?

– Почем я знаю?

– Ты же волшебник!

Борька перестал есть. Недовольно посмотрел на Наташу. Клубника потеряла вкус и аромат.

И даже показалась кислой.

– Неправда, Боря, – серьезно сказала Наташа, – Плутон сам напугался. Ты его нарядил в

человечью одежду, а он не умеет делать то, что делают люди. Поэтому и напугался. И

натворил дел. Понятно?

77

Тогда Борька нахмурился:

– Мораль читаешь, да?

– Никакую не мораль.

– Ничего ты не понимаешь, – рассердился Борька и встал со ступенек, – нужно приучать

его к любому делу. Чтобы была замена.

Он недовольно взял корзинку, спрятал за спину, и с осуждением по-взрослому посмотрел

на Наташу.

– Нет, Боречка, – обиженно сказала она – это всегда так бывает. Когда кто-нибудь

занимается не своим делом.

– Кто тебе это сказал?! – воскликнул Борька.

От возмущения голос у него стал тонким и пронзительным.

Наташа насупилась.

– Кто, говори! – угрожающе подступил Борька.

– Папа, – ответила Наташа и побледнела, – у папы на работе рассказывали. Одному дяде в

институте, которого послали на стройку помогать выстраивать дом, на голову упал самый

большой кирпич…

– Ну и что?

– Дядя обиделся и сказал, что больше не пойдет строить дома.

– А дальше? – хитро прищурившись, хихикнул Борька.

– Папа сказал, что если бы у дяди были мозги, то он бы получил сотрясение. А так –

можно не бояться заниматься чужой работой еще.

– Выдумала! – разочарованно взмахнул рукой Борька. – Глупая ты, вот что! Его бы убило.

– А ты, Боречка, такой… – она запнулась, обдумывая, каким обидным словом лучше всего

назвать Борьку, и добавила неожиданно для себя, – будешь таким, как Старшина, когда

вырастешь, – сказала она и замерла, испугавшись, что Борька сейчас же накинется на нее с

кулаками.

Но Борька промолчал. Настроение угасло, и продолжать приключенческие игры ему не

хотелось. Он мог бы завязать знакомство с инопланетянами и даже познакомить с ними

Наташу. Но нет уж! С него хватит! И Борька ушел, оставив Наташу с ее вопросами.

А к вечеру, они все же снова встретились, уже втроем с Косточкой, сидели на коряге возле

воды, рассматривая детали радиоконструктора, подаренного бабой Марией ко дню рождения.

Конечно, то была не ссора. Не настоящая. А теперь… Борька уныло и мучительно

обдумывал, как теперь помириться с Наташей и Костиком? Для этого у него не хватало всей

его фантазии.

Утро стояло яркое и тихое. Наверное, собирался знойный день. От поверхности воды шла

белесая испарина, исполосованная косыми солнечными лучами. Лучи скользили между веток

сада Старшины, разрезая сырой воздух.

Светлую Наташину голову он заметил уже издали – выцветшие на солнце ее длинные

волосы. Наташа стояла на песочной залысине у самой воды. Увидев Борьку, быстро отвернула

голову в сторону.

Возле коряги, скрестив ноги, сидел Костик. На расстеленной газете разложены детали

конструктора – плата приемника и несколько жгутов цветных тонких проводов; он

рассматривал картонные бирочки с цифрами.

Борька подошел ближе и спросил:

– Зачем?

– Он здесь валялся. Ты, правда, его выбросил?

Борька промолчал. Ему хотелось сказать, что он шел, чтобы забрать конструктор и сделать

приемник. Но он сказал:

78

– Можешь взять себе, – и смело обернулся к Наташе. Но та молча рассматривала Костины

руки и Борьку словно не замечала. Даже избегала встретиться с ним взглядом, наблюдая за

Косточкой исподлобья. Завести с ней разговор Борьке представлялось немыслимо трудным,

стыдным делом.

– А мне приснилось, что мой папа сделал для меня из настоящего трамвая самокат –

соврал Борька.

Он надеялся, что это рассмешит, или, по крайней мере, смягчит настроение ребят.

Наташа промолчала, а Костик продолжал сопеть, присоединяя провода.

– Такой же самокат, как ты, Костя, придумал. Солнечный. Но только на три места, –

продолжал врать Борька.

Костик остановил взгляд на своей работе и секунду думал. Затем поднял голову, спросил:

– Для всех нас? Да? – и доверчиво уставился на Борьку. – Для тебя, для Наташи и для

меня? Да?

– Ну да. А ты как думал?! – вспыхнул Борька и снова глянул на Наташу. Но она по-

прежнему смотрела на Костины руки.

– Вот здорово! – тихо, будто это была тайна, сказал Костик, встал и робко приблизился к

Борьке. – А ты уже не сердишься? Да? Ты уже помирился? – спросил он, радостно глядя на

Борьку.

Наташа бросила короткий испытывающий взгляд на Борьку и осталась неподвижной,