Поселок Веритюткино

Побыл парень у Ивана Николаевича два дня, сердечно его за все поблагодарил и уехал.

А деда Левыкина в ту пору дома не было.

Ездил с зубами в районную больницу.

Приехал, когда парень уже отъезжать собрался.

Приехал, тут как тут, шею через ограду вытянул:

— А че, Миколаич, с Москвы, значит, депутат прибыл, да?

— Не депутат, а ученый.

— Насчет камня?

— Насчет камня.

— Так что теперь решили, скоро у нас город начнут строить аль нет? Камень-то хоть ценный оказался?

— Ценный, ценный!

— Я ж говорил!

— Да вот ценный, да только не тот.

— Как не тот?

— А вот так не тот. Не руда это, а метеор. С неба он упал.

— Ах вон оно что! Ну а насчет города так ничего и не сказал?

— Нет, ничего не сказал.

Дед Левыкин тяжело вздохнул:

— Так выходит, что дело, того, откладывается?

— Да выходит, что так.

С той поры Веритюткино еще больше поубавилось.

Теперь осталось-то в нем всего два десятка дворов.

Кто помоложе, те уже все с поселка поубежали.

А осталось в Веритюткино доживать теперь век одно старье.

И дед Левыкин, глядя на всех, тоже не утерпел и тоже за это время успел к дочери в Алма-Ату перебраться.

А Иван Николаевич и по сей день живет в Веритюткино.

И уезжать никуда не собирается.

Дочери, правда, зовут к себе.

Но он не едет.

Говорит:

— Всех не догонишь. А я уж здесь век со своей бабкой доживу.

Да и то прав.

А помирать еще и не собирается. Шустрый еще, бегает, суетится вовсю. Баню себе двухэтажную строит.

И если кто к нему заезжает в гости — то всем Иван Николаевич показывает почетную грамоту, что прислали ему из Москвы, из Академии наук. Она висит у него в позолоченной рамочке на кухне в переднем углу.