Посещения запрещены

Во время завтрака она заглянула в мою чашку и поинтересовалась, что это я пью. Услышав «матча», она заключила: «Значит, ты любишь странные напитки».

Как-то она зашла к нам в палату и сказала, что у нас очень уютно и ей хочется сюда переехать. Я, поддерживая шутку, одобрила это. Она сказала, что ей неловко (хорошо, что сказала, – очень трудно читать эмоции людей под таблетками), но нет ли у меня еще чего-то вкусного попить. Я дала ей пакетик какао, и она обняла меня.

Поздним вечером, в зеленом свете ночников, она подозвала меня чуть хриплым голосом: «Какая у тебя красивая подвеска». Я подошла ближе и затараторила, рассказывая, откуда она, из чего она, за сколько она, как давно она. А она взяла ее в руки (длина цепочки – 45 см, так что вы можете представить, насколько это было близко) и покрутила.

Я знала, что в понедельник у нее день рождения, и очень хотела ее поддержать, потому что каждый раз, когда я видела ее рядом с медсестрами, до меня доносились ее фразы, сказанные будничным тоном: «В принципе, хочется себя уже убить», или «Мне весь день очень грустно, дайте мне что-нибудь», или «Я так больше не могу».

Вчера она зашла к нам в палату и объявила, что после ужина приглашает нас на тортик. Я вручила ей пакет какао и показала тюбик хны, а моя соседка предложила ей выбрать фильм из тех, что она скачала на жесткий диск (там примерно террабайт фильмов, и она не отпускала именинницу, пока не зачитала ей ВСЕ названия; за пять минут до этого она зачитывала их мне, так что тут я расслабилась).

В назначенный час я тусила в курилке с чашкой чая, думая, будем ли мы сидеть с тортиком прямо тут. Но очень скоро я поняла, что задумывалось все это в другом формате.

В курилку заглянула моя соседка и сказала, что сбор в нашей палате. Кроме меня, никто не сдвинулся с места. Оказалось, тортик мы должны есть втроем – именинница, соседка и я.

«Одни плюсы», – скажете вы.

«В принципе, да», – с нервным смешком скажу я.

Я активно ела тортик (благо у меня сейчас очень удачный для этого период постоянного желания жевать), а девушки вели вежливую беседу. Оказалось, моя соседка снимает квартиру вместе с подругой, в которую именинница долгое время была безответно влюблена. Как только это обстоятельство выяснилось, именинница поспешила сказать, что она уже давно ничего к ней не испытывает, – и скушала последнюю малинку с тортика. Я поняла, что она своего не упустит.

* * *

Итак, последняя малинка с тортика исчезла вместе с моим спокойствием.

Знаете, бывают такие ситуации… Звучит как подводка к шутке, но разорвет в конце только меня – от стыда. Так вот, бывает, что вроде бы ничего такого не произошло, но хочется вдруг в секунду тишины прокричать: «Я в отношениях», – причем без разницы, правда ли это.

Именно это состояние охватило мое тело, но крик вышел наружу нервическим смешком. Тортоедение было закончено, пришла пора приступать к фильму. Я пропищала («Может быть, подключить кабель к телеку и позвать всех?»), но именинница была неумолима – смотрим тут, втроем, на этой кровати. А потом добила меня: «А ты еще предлагала хной порисовать».

Я поняла, что мой патронус был бы овечкой, и поблеяла на пост медсестер клянчить ножницы, чтобы обрезать краешек пакетика хны. Сначала, конечно, пришлось объяснить:

1. Что это

2. Зачем

3. Ну выдумщицы

4. А еще раз что это

5. Белье испачкаете

6. Щас дам вам ножницы

Протянув режуще-колющую запрещёнку, медсестра стала так пристально смотреть на меня, что у меня сложилось ощущение – именно ее взглядом тут все сейчас и покромсается.

К моему возвращению в палату уже были подготовлены киноэкран (ноут поставили на стул перед кроватью), кинозал (посередине кровати, к моему облегчению, была соседка) и киноатмосфера (свет выключили). Я проблеяла что-то о том, что плохо рисую, мол, сначала потренируюсь на себе.

Далее в течение часа я так усердно себя разрисовывала, что все признали – рисовать кому-то еще я не смогу, а смогу только сидеть и подсыхать. Соседка взяла у меня хну и нарисовала себе гребанный шедевр на одной ноге, потом на другой, потом на третьей – ноге именинницы.

Все было чудесно и мирно. Мы смотрели «Дьявол носит Prada», иногда с другого конца кровати до меня долетали комплименты вроде «как красиво», и я понимала, что никакой человек в адекватном состоянии про мою мазючку так сказать не может.

Но фильму, как и всему в этом мире, суждено было закончиться. Зажегся свет, в палату вернулась реальность, в которой у меня через двадцать минут – укольчик на ночь, а хна еще не высохла.

Пока дамы орудовали феном, я размашисто ходила по комнате и пробовала все способы сразу – собственно, ходить, дуть, аккуратно убирать ватным диском, неаккуратно убирать салфеткой, подтирать ватными палочками. В конце концов, я ушла на свою кровать и обложилась преградой в виде всякого вида ваток.

И тут…