Посетите Лорейн

А президент… Он позеленел еще больше, что означало ужасный гнев. Наступила минута томительного безмолвия, в которой ощущались раскаты приближающегося грома.

– Вы хоть представляете во сколько народу Елении обходится запуск каждого космического спутника? – заорал президент, воздевая все клешни вверх. – Как мы были глупы, что позвали вас на помощь! Как мы были наивны думая, что вы будете мудрее нас!

На секунду его словесное изобилие истощилось, но собрав всю силу он выдал ментальный сигнал просто чудовищной силы:

– Вон!!! Вооооон!!!

Совершенно удрученные Дровосек и Бармалей побрели прочь с космодрома, ведь они вложили в это мероприятие не меньше сил, чем трудившиеся с ними елениане (а может быть и больше). Когда до земного корабля оставалось не более мили, их догнал помощник президента Набулы Тапаты. Он был чопорен, официален и в его словах царило плохо скрываемое презрение:

– Президент официально уведомляет, что у вас есть два еленианских дня, чтобы найти истинную причину сегодняшней катастрофы. Если этого не произойдет – Еления разорвет все отношения с Землей и больше ни один землянин, никогда не ступит на Елению. Бармалей и Дровосек потемнели от расстройства.

– У вас два дня, – повторил зло помощник и умчался в сторону президентского кортежа.

– Никогда не думал, что на дружелюбной Елении мы попадем в такой просак, – пробормотал Бармалей.

– Это похлеще, чем на планете Серп, – подтвердил Дровосек.

– Там была известная опасность, – встрял в разговор Иванушка, он слышал весь разговор по рации. – суровый Серп – это вулканы, землетрясения, лава – известные опасности, а здесь… – он тяжело вздохнул. – Здесь – неизвестный фактор.

Собравшись на корабле, экспедиция уселась перед экраном, где демонстрировалось происшествие.

– Может это был взрыв? – предположил Иванушка. – Я видел, как по экрану пошли какие-то помехи.

– Это исключено, – возразил Дровосек. – я знаю принцип работы такого рода световых двигателей.

– Ну может быть здесь на Елении проявился какой-то парадокс в работе с двигателем, которого никогда не встречалось раньше в известной нам части космоса.

– Да, еленианский фактор.

Дровосек возмущенно забурчал:

– Так и объясним президенту, у вас тут еленианский фактор… Ерунда какая-то.

– Какая же это ерунда, – рявкнул Бармалей. – когда целый космический спутник исчезает прямо из-под носа, а президент грозит разрывом отношений с Землей!

На экране пошли кадры недавнего запуска спутника. Вот он, зеленый, несется сквозь облака, преодолевая воздушную броню, сияют двигатели, сигналят передатчики.

– Не понимаю, – опять заворчал Дровосек. – такие спутники в 1-ом классе школьники из отходов собирают, а здесь специалист такого масштаба, как я, – он с тревогой оглядел сидевших вокруг коллег. – контролировал весь процесс сборки и…

– А вот сейчас и будет и.…, – сказал Бармалей обратив все внимание на экран.

По экрану прошло какое-то шевеление и, как и следовало ожидать спутник внезапно исчез.

– Вы видели искажение? – спросил Иванушка. – явно какое-то поле исказило передачу.

– Экран словно кисель колыхнуло, – подтвердил Бармалей. – что может так воздействовать на запись? Все-таки, кажется мне был взрыв, – и он грозно зыркнул на Дровосека.

Дровосек безнадежно махнул рукой:

– Я иду в лабораторию. Проверю все возможные виды воздействий на радиопередачу, хотя это пустая трата времени.

Тяжело вздохнув, он покинул корабль.

Иванушка, замедлив скорость воспроизведение в сто раз, повторно включил момент исчезновения спутника.

– Вот спутник летит. Вот воздействие искажения на запись. И… Исчезает…

– За работу, – рявкнул Бармалей. – еще раз проверим всё в конструкции спутника и теоретической части.

Сутки они не спали, не ели, переворошив глыбы теорий и торосы схем.

– Я спать, – невнятно пробормотал наконец Бармалей грохнувшись на пол кают-компании, покрытой пушистым ковром, и громко захрапел.

Настал последний день пребывания людей на Елении. Звездолетчики собрались в кают-компании на совещание.

– Стоит признать, – начал Дровосек. – что наша миссия потерпела поражение.

– Нас навсегда выгонят с Елении, – мрачно подтвердил Бармалей. – И наших потомков, и потомком наших потомков, и…

– Мы поняли, Бармалеюшка, – прервал Иванушка разволновавшегося штурмана.

– Я проверил абсолютно все, – взорвался Дровосек. – безрезультатно, никакого прогресса, ни одной зацепки.

– Я тоже, – фыркнул Бармалей. – это какая-то мистификация чистой воды!

– Может миссию мы и провалили, – сказал немного грустно Иванушка. – Но хотя бы отличная была рыбалка! – глаза доктора вспыхнули огнем азарта.

– А кое у кого и не очень, – съязвил Дровосек.

Бармалей вспыхнул, уловив намек и взорвался десятиминутной тирадой о своем поплавке, который прекрасно проявил себе на семнадцати планетах, и только на Елении дал сбой.

– А главная его прелесть, – с пылом закончил он. – его прекрасный оранжевый цвет!

И тут все обратили внимание на Иванушку. Поза его была странна и неестественна – сжатые до хруста зубы, побелевшие от напряжения скулы, глаза в которых мучительно зарождалась толи мысль, толи ярость.