Пощадить – погубить, или игры мужскими судьбами

– Элементарно. Алин, я, вообще, не пойму, зачем ты это устроила?! Совсем недавно ты стонала от наслажденья, а сейчас собираешься меня застрелить. Заканчивай дурить. Это уже не смешно.

– Заткнись. В общем, слушай меня внимательно. Если сделаешь всё, как я скажу, останешься живым. Если нет, то пусть земля тебе будет пухом. Мне нужны документы и ключи от машины.

– И что ты будешь с этим делать?

– Уеду в Москву, – немного заикаясь от волнения, ответила я.

– Ты уверена?

– В чём?

– В том, что ты уедешь в Москву?

– А какие с этим могут быть сложности?

– Ты же дороги не знаешь. Если ты думаешь, что из этой глуши легко выбраться, то глубоко ошибаешься. Тут кругом лес, и намного километров, и ты ни за что не сможешь в нём сориентироваться. Лучше не дури. Заедешь не туда, заблудишься, а я тебя потом не найду. Тебя вообще никто не найдёт. Так что сбегать отсюда опасно для жизни. Тут всего несколько домов. Если ты думаешь, что дед Семён или кто-то из местных жителей покажет тебе дорогу, то глубоко ошибаешься. Тебя сразу вернут ко мне и даже не будут слушать.

– С дорогой я сама разберусь. Ключи и документы от машины, – сказала я уже более настойчиво.

Увидев, что Владимир встал с кровати, а в его глазах напрочь отсутствует страх, я замешкалась, с ужасом наблюдая за его последующими действиями. Он улыбнулся и, широко разведя руки, показывая, что он хочет заключить меня в объятия, пошёл мне навстречу. Я, занервничав ещё больше, затряслась, словно в лихорадке.

– Послушай, лучше не приближайся. Ты что, действительно не веришь, что я в тебя выстрелю?! Если сделаешь хоть ещё один шаг, то тут же схлопочешь пулю.

Вместо того чтобы остановиться, Владимир игриво подмигнул, показал на своё вставшее достоинство и ещё громче рассмеялся. Это окончательно вывело меня из себя.

– Да ты сумасшедший! Несчастный, больной человек!

В тот момент, когда Владимир подошёл совсем близко, я, закрыв глаза, спустила курок, но выстрела не последовало. Владимир не переставал смеяться, и я спустила курок ещё несколько раз. Безрезультатно… Поняв, что в пистолете нет ни одного патрона, я беспрепятственно позволила Владимиру отобрать у меня оружие и с болью в голосе закричала:

– Скотина! Твой пистолет не заряжен. Если бы я знала, что он пустой, я бы никогда не позволила себя похитить. Я до последнего думала, что ты можешь меня убить! Какая же ты скотина!

– Ты жалеешь, что осталась жива?!

– Я жалею, что не ударила тебя чем-нибудь тяжёлым по голове сразу, как только ты вошёл в мою квартиру.

– А почему ты думаешь, что я не могу прикончить тебя без пистолета? Я могу тебя задушить, ударить ножом, – глаза Владимира светились каким-то демоническим огнём. – А ведь ты сейчас чуть-чуть меня не убила! Ведь ты же, сучка, несколько раз спустила курок. Если бы пистолет был заряжен, то на моей груди уже бы красовалось несколько кровавых пятен. А ведь я чуть было не поверил, что ты действительно не собираешься от меня бежать, а будешь ласковой и покладистой. Ты в очередной раз меня обманула, наглая дрянь!

Я смотрела в глаза Владимиру, а в голове навязчиво пульсировало – пистолет был не заряжен. Я столько времени опасалась, что этот псих может всадить в меня пулю, а, оказывается, пистолет просто-напросто пуст и не представляет никакой опасности. Если бы я знала это заранее, то никогда бы не очутилась в этой дыре и не позволила бы ему себя запугать.

– Я тебя ненавижу! – завопила я и, не помня себя, закатила Владимиру увесистую пощёчину. – Ты умалишённое, грязное, недалёкое и похотливое животное! Если ты думаешь, что я буду торчать здесь с тобой до конца света, то глубоко ошибаешься!

Схватив лежащий на столе нож, я стала отступать к входной двери и, взявшись за ручку, сквозь слёзы посмотрела Владимиру в глаза.

– Дай мне уйти.

– Куда? На улице ночь. Ты что, дура, не понимаешь, что если я позволю тебе уйти, то тебя больше никто и никогда не найдёт?!

– Мне нужны документы на машину, – говорила я, не помня себя.

– Зачем они тебе, если ты даже не знаешь, в какую сторону ехать? Да ты и ста метров не проедешь, как тебе дорогу перекроют, выкинут из машины и даже опомниться не дадут. Тебе что, реально жить надоело? Никаких документов и ключей от машины ты не получишь!

– Тогда я пешком пойду. – Рыдая в голос, я распахнула входную дверь.

Владимир схватил меня за плечи и попытался затащить в дом, но я стала сопротивляться и громко кричать:

– А ну-ка отпусти меня немедленно! Быстро отпусти!!! Я больше так не могу! Я не хочу здесь оставаться ни одной минуты! Я хочу домой!!! Я начинаю здесь с тобой сходить с ума!

Владимир схватил меня за шиворот и что было силы швырнул о стенку. Я поднялась, зажала нож в руке и вонзила его в негодяя. Владимир, как-то странно взглянув на меня, неожиданно обмяк и повалился на пол.

– О, боже…

Перед глазами всё поплыло. Помертвев от ужаса, я, не мигая, смотрела на нож, торчащий у мертвеца из груди. Кровавое пятно становилось всё больше и больше. В голове застучало: «Я убила человека, я убила человека…» Руки дрожали, мысли путались, сердце готово было выскочить из груди.

– Как же так…