Пощады нет

Майор сидел, часто дышал, мял свою фуражку. Беспомощный, жалко поглядев на Карла, он промямлил:

— Ведь мы с вами родственники, ведь вы муж Юлии.

— Я рад, что вы помните об этом. Я знал, что вы мне будете благодарны.

У майора язык прилип к гортани. Больше говорить было не о чем. Майор встал. Карл тоже поднялся. Майор продолжал:

— Что же будет?

Карл сделал удивленное лицо и с озабоченным видом вынул изо рта сигару.

— Вы стеснены в деньгах?

— Сегодня еще нет. Но за завтрашний день

не ручаюсь.

— А кто же знает, что будет завтра, уважаемый мой майор.

Майор повернулся к двери и беззвучно прошелестел:

— До свиданья.

Контратака

Назавтра жена майора рано утром была у Карла на квартире. Карл ввел ее в музей и запер дверь. Она кричала, требуя денег. Когда она назвала его мошенником, Карл с удовлетворением напомнил этой знатной даме, холодно провожая ее к дверям, о ловушке, которую она вместе с майором поставила ему. Однако, представители индустрии еще не забыли своего долга. Майор, истерзанный своей супругой, убитый, отчаявшийся и взбешенный, открылся друзьям, прося у них совета. К его радости, друзья отнеслись к нему сочувственно. Майор изобразил дело так, как будто он дал своему родственнику означенную сумму с тем, что тот вложит ее в какое-либо верное дело, а вместо этого родственник всадил деньги в свою хиреющую лавочку.

— Он сразу же и вложил деньги в свою фабрику, — со страху бессовестно врал старик, — а меня, пользуясь моей неопытностью, заставил заключить с ним договор, по которому я — вы только представьте себе! — стал совладельцем его фабрики. И я, конечно, положился на его честное слово.

— Итак, здесь налицо использование тяжелого положения, — определили друзья, хотя сами по уши погрязли в подобных делах.

Слишком активно впутываться в это все-таки опасное дело никому не хотелось, ибо у кого теперь рыльце не в пушку, и благоразумней поэтому держаться в тени. Но на такой крик души нельзя было не откликнуться. Друзья майора, один — служащий министерства, другой — офицер и третий — крупный помещик, родственник жены майора, выслушав старика, обещали подумать, что можно сделать. — Деньги, — сказали они убитому горем майору, — во всяком случае, надо считать потерянными. Если Карл прибегает к такому маневру, значит его уж здорово прижало. Тем не менее, попытаться что-либо вырвать у этого закоренелого прохвоста можно. У этой черни, у купцов, — мошенничество сидит в крови; с этой сволочью можно справиться только с помощью прокурора. Прохвост Карл, этот человек из семьи ничтожнейших ремесленников, втерся к ним в доверие, а теперь осмеливается так себя вести! Его надо проучить и показать ему, с кем он имеет дело.

Быстрей, чем Карл ожидал, грянул контрудар майора. А Карл полагал, что майор уже прикончен. Началось с пустяков. Прежде всего, перепуганный доверенный сообщил Карлу, что циркулируют слухи о неплатежеспособности их фирмы. Доверенный слышал это от конкурента Карла, правда, теперь каждый распускает такие слухи о своих конкурентах. Затем на письменном столе у Карла оказался однажды какой-то заносчивый бульварный журнальчик с дурацким рассказом об одной курьезной мошеннической проделке. Назывался рассказ «Кто кого обжуливает?» Это была история с майором, изображенная в виде картинки нравов из жизни высшего общества. Партнером «богатого купца» был вымышленный «молодой флотский лейтенант».

Карлу захотелось поделиться с кем-нибудь этой историей. Он вызвал к себе на фабрику брата. Дал ему прочитать рассказ. Затем пояснил ему смысл этого пасквиля. Толстяку о многом приходилось слышать впервые. Доподлинно уж, в этих аристократических кварталах, где живут богачи, пахнет совсем иначе, чем там, где он работает. Что это? Почему так равнодушно говорит об этом его брат? Ведь это форменное жульничество. Касайся это кого-нибудь другого, Карл назвал бы это подлостью. Толстяк был ошеломлен. Карл потешался над ним:

— Ты сидишь, друг, у себя в аптеке и мирно, и скромно продаешь там людям свои пилюли. Ты думаешь, деньги на дереве растут? Ты думаешь, мы живем в райских кущах? У нас здесь довольно-таки поганая дыра. Почему не признать этого?

— А ты учел… — Эрих запнулся, он никогда не представлял себе Карла в тисках денежных затруднений, да и потом — все эти люди, хватающие друг друга за глотку! — Ты учел, что это опасные люди?

— Я им заранее зажал рот, они ничего не могут сделать, иначе они не выступали бы с такими наивными вещами. Если хотят предпринять что-нибудь серьезное, — но на это они не решатся, — то пусть подают в суд, а там так легко не отвертишься.

Эрих был поражен.

— До чего же вы злы все.

Это порадовало Карла.

— Майор попался мне в плохую минуту, ему не повезло, но он от этого не издохнет, я подбросил ему здоровый кусище. А газетным писакам я заткну рот несколькими бутербродами.

— А с тобой, Карл, что с тобой будет?

— Честно говоря, не знаю. Я рассчитываю на то, что и другим не легче. Не сомневаюсь, что я не слабей и не наивней моих конкурентов.

Карл встал и энергично зашагал по кабинету.