Пощечина

— О… — Его тело, казалось, обмякло на кровати. Наконец-то он расслабился, вздохнул свободно.

— Айша и слова ему об этом не скажет. Она считает, что ему незачем об этом знать. — Вид у Конни был ошеломленный, немного озадаченный. — Знаешь, по-моему, она все равно бы не поверила, даже если б меня там не было. Не думаю, что твои слова могли что-то изменить. — Конни в изумлении таращила глаза, ставшие огромными, как блюдца. — Она его просто любит. Просто знает, что он не способен на такое. — Ее нижняя губа задрожала. — И она доверяет мне. Никогда бы не поверила, что я способна ее предать.

Да, Гектору крупно повезло, с грустью и с облегчением думал Ричи. Некоторые всегда выходят сухими из воды. Еще один жизненный урок для него. Он утомился, чувствовал себя сбитым с толку. Так что же на самом деле произошло между Гектором и Конни? Говорят, правда — это святое. Все — учителя, его мама, буквально все — считают, что правда — превыше всего, самая важная вещь на свете. А сейчас эта правда никому не нужна. Ни Конни, ни уж тем более, сейчас, ему самому. Может, вообще никому.

— Я устал, — прошептал он. Давай не будем разговаривать, просто полежим вместе.

Конни извернулась и вытащила что-то из заднего кармана джинсов. Это был маленький конверт. Она дала его Ричи. Он заглянул в конверт. В ладонь выпал билет на музыкальный фестиваль «Big Day Out»[142].

— Это от меня и Али. Подарок на день рождения.

— Класс!

— Класс! — передразнила его Конни. — Класс!

— Ну-ка вылезай сейчас же из постели! — В дверь заглянула толстая, на вид вредная медсестра. В руках она держала охапку постельного белья.

Конни послушно соскочила с кровати. Медсестра покачала головой и пошла дальше по коридору.

Подростки прыснули со смеху, расхохотались. Ричи заставил себя остановиться. Смех отдавался жгучей болью во всем теле.

Перед выпиской из больницы ему пришлось посетить психолога. Им оказался мужчина чуть старше сорока, с окладистой бородой, как у Неда Келли[143], и сияющими глазами, чем напомнил Ричи Нейта из сериала «Клиент всегда мертв». Психолог не стал юлить, а сразу спросил у Ричи, почему тот пытался покончить с собой. Мальчик силился подобрать нужные слова. Объяснить причину было трудно. Вот Конни, наверно, поняла бы, что правду не всегда можно облечь в слова. Гораздо важнее было то мощное чувство, что охватило его после того, как он наглотался таблеток. Он не хотел умирать. Пожалуй, только это и имело значение. Психолог выжидающе смотрел на него. Он был искренний, сердечный, приятный человек. Ричи не хотелось его разочаровать. И он объяснил, что искал смерти потому, что ему трудно было смириться с тем, что его влечет к парням. Это был подходящий ответ, хотя и неверный. Психолог живо подался вперед за столом и стал говорить о том, что сексуальность имеет множество форм, что гомосексуализм — вполне нормальное явление, что человеческая культура широка и многогранна. Ричи кивал с умным видом, изображал заинтересованность. Психолог был славный малый. Вел с ним беседу прямо, как знающий, отзывчивый педагог. Разве что излишне серьезным тоном. Психолог записал для него пару телефонов — службы неотложной психологической помощи в больнице и службы знакомств для гомосексуалистов и лесбиянок. Ричи убрал листочек с телефонами в карман, поблагодарил психолога — абсолютно искренне. Тот ведь действительно пытался помочь. Но Ричи обрадовался, когда прием был окончен. Психолог поставил свою подпись на бланке выписки, и Ричи вышел к матери, ожидавшей его за дверями кабинета. Теперь можно было ехать домой.

Во вторник после обеда им всем выдали аттестаты. Его балл для поступления в вуз составил 75,3. В Мельбурнский университет дорога ему закрыта. Возможно, ему удастся поступить в Дикинский университет[144] или КМТИ[145], если там будет недобор. Конни набрала 98,7 баллов. Она собиралась подавать документы на факультет ветеринарии. Ник набрал 93,2 баллов. Хороший результат, но для медицинского факультета маловато. Ричи позвонил маме, поделился с ней своей новостью. Она обрадовалась, сказала, что гордится сыном. Потом он со своим аттестатом пошел к Нику. Родители его друга отпросились с работы, чтобы дома отпраздновать с сыном столь знаменательное событие. Мистер Серсик налил сыну и Ричи виски, неустанно выкрикивал, что Ник — первый из Серсиков, кто будет учиться в университете. Но сам Ник был мрачен, недоволен собой.

— Наверно, пойду на факультет естественных наук в Мельбурне, — хмуро произнес он. Потом просиял: — Буду усердно заниматься, наберу хороший балл и через год попробую перевестись на медицинский… — Ник с надеждой во взоре посмотрел на него.

— Конечно, — приободрил его Ричи. — У тебя получится.

Ник опять приуныл:

— Я буду вечным должником.

Ричи пожал плечами:

— Ну и что? Конец света наступит скорее, чем придется отдавать долги.