Пошел к черту!

— Закрой рот и дыши через нос.

— У меня кружится голова.

— Будешь правильно дышать, голова кружиться не будет.

— Ты настоящий мучитель. Если бы я знала, что ты решишь устроить такое… Ни за что бы не пошла с тобой. А-а-а, признайся, ты решил так избавиться от меня? Отлично придумал.

Сева бросил короткий взгляд на меня, а потом ускорился.

— Меньше чеши языком.

Мне пришлось действительно заткнуться, потому что Сева так прилично отдалился от меня.

— Вот черт…

Мы обежали весь квартал, когда я мне показалось, что вдалеке я вижу знакомый силуэт матери. Но этого просто не могло быть. Я не верила своим глазам. Но, если меня и обманывало собственное зрение, то зрительные галлюцинации были не только у меня одной.

Сева первый остановился. Он провел ладонью по влажным волосам и посмотрел на меня.

— Вот и нашлась твоя пропажа. Видишь, как только стоит отвлечься, как тут же появляется то, что ты ищешь.

Я тут же нахмурился.

— Значит, ты меня обманул?

Сева скрестил руки на груди.

— С чего это?

— Ты сказал, что мы будем искать маму, а в итоге просто бегали… Ты так решил отвлечь меня?

Сева пожал широкими плечами.

— Не придумывай лишнего. Иди к матери.

Парень зашагал в сторону дома, оставив меня одну. Ну, что. Спасибо, что оставил еще кучу вопросов в моей голове.

Но сейчас меня больше волновал не он. А моя мама. Откуда она шла? Ее походка была неровной, и мое сердце забилось чаще. Неужели она пьяна? Я убью ее. Клянусь, убью, если это окажется правдой.

Мама шагала и даже не замечала меня до тех пор, пока я не встала прямо перед ней.

— Ой, — воскликнула мама, прижав ладонь к сердцу.

— Ай, — передразнила ее я. Сейчас я совершенно не чувствовала к ней жалости.

— Ты меня напугала, нельзя так подкрадываться к матери, — или она отыгрывала, или же была идиоткой. У меня действительно кончилось всякое терпение к ней. Она не жалеет никого. Почему тогда я должна думать о ней? Она эгоистка. До мозга костей. И я уже действительно устала от нее. Почему она жалеет только себя? Да, нашу семью постигло горе. Но нельзя так себя вести. Нельзя.

— Где ты шлялась всю ночь? — проговорила я дрожащим голосом. Впервые мне захотелось ударить ее. Мне было жутко за такие мысли, но я действительно себя еле сдерживала. Но вместо этого я боролась с тем, чтобы позорно не расплакаться перед ней.

— Как ты разговариваешь с матерью? — мама приложила пальцы к вискам, как будто ее мучила мигрень, — Мне нужно отдохнуть.

Она попыталась обойти меня, но я слегка толкнула ее. Она не уйдет, пока я с ней не поговорю.

— Нет, — ответила я, — ты ответишь мне. Где ты была? Отвечай, мам! Где ты была всю ночь?! Почему не отвечала на звонки?!

Я не удержалась. Начала кричать. Как же во мне бурлили эмоции. Я просто была не в себе от ярости.

Мама тут же стала оборачиваться по сторонам, будто боялась, что кто-то в это время будет на улице. Она всегда боялась осуждения. Но почему это не останавливало ее от безумных поступков?

— Прекрати кричать. Пошли в дом.

В этот раз я позволила ей обойти меня, но тут же пошла за ней следом. Мы зашли в дом, и мама тут же направилась в свою комнату.

— Мама! — позвала я ее, но она проигнорировала меня. — Мама, ответь! Где ты была? Где?!

В ответ мне послужил лишь хлопок двери. Как же я ненавидела ее в этот момент. За что она так со мной? Разве я не заслуживаю хотя бы правды? Зачем так поступает? Я действительного этого не понимала.

На глаза навернулись слезы, и я прижала рукав кофты к глазам. Я не хотела плакать из-за этого. Но мне было очень больно.

Зажмурилась, а потом указательным пальцем надавила на кончик носа. Где-то я прочитала, что так можно остановить слезы. Вроде помогло. Мне понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя.

Равнодушие матери просто выбило меня из колеи. Все остальные проблемы просто стали казаться блеклыми. Даже Власов не пугал. Я просто не думала о нем. Хотя были мысли, что это он приложил руку к исчезновению матери. Но я ошиблась. Мама просто эгоистка, которая где-то развлекалась всю ночь. Я была в этом уверена. Сомнений не возникало. Иначе где она пропадала? Тут все очевидно. Будь все по-другому, будь я неправа, то она бы без проблем бы рассказала, где она была. Но она скрывала свое местонахождение. Не говорила правду. Значит, ей есть, что скрывать. И все же я была благодарна этой ночи. Она мне, наконец-то, помогла снять розовые очки. Теперь я перестану жалеть маму. Она взрослый человек. Она — мама, не я. Я — ее дочь. Она не беспомощная пенсионерка, за которой нужно ухаживать. Я готова оказывать ей поддержку, но когда она самостоятельно губит себя, когда она прекрасно осознает, что творит… Она взрослый человек, отдающий отчет своим действиям. Вот и все.

Я медленно поднялась в свою комнату. Сейчас мне не хотелось никого видеть. Я вообще хотела уйти из дома. Даже страх исчез. Если мать могла всю ночь напролет, и с ней все в порядке, то и я могу.

Я планировала немного почитать, чтобы отвлечься, а потом пойти по магазинам. Но неожиданно для себя уснула. Я была цела физически, но истощена морально. Мать выжила все соки из меня.