Пошел купаться Уверлей

— Да тут и говорить нечего, — полковник похлопал на удивление длинной ладонью по нескольким листочкам бумаги, лежащей на неказистой столешнице. — Проштудировал их отчеты. Пальчиков, пальчиков на полиэтилене ни в одной картотеке нет. Странно, да? — Он подергал свое оттопыренное ухо. — И с чего начнем? Поди туда, не знаю куда? Про «полиэтиленового» мы ничего не знаем. Нет даже никакой зацепки. Конечно, проверим всех пропавших. Ну и придется ножками, ножками…

— Да, придется на ботинки подковки прибивать, — ухмыльнулся старший лейтенант. Он уже очухался после того, как его одернул Ушан, и снова был готов острить.

— Придется, Женя, придется, — усмехнулся полковник.

На комнате консьержки висела табличка: «Ушла в контору». Время обозначено не было. Якушевский понял: это надолго. Кто знает, может быть до завтрашнего утра. Будучи человеком азартным, он достал из кармана двухрублевую монетку и загадал — если выпадет решка, начинаю с четной стороны… Выпала решка. Он позвонил в квартиру номер два. Постоял немного и снова позвонил, собрался уже уходить, подумав, ну и ладно, когда за красивой светло-коричневой дверью услышал какое-то шебуршенье. Чуть надтреснутый басок спросил:

— Кто там?

Капитана так и подмывало ответить: «Почтальон Печкин», но он сдержался.

— Уголовный розыск.

— Что вы все ходите да ходите! — раздалась похожая на карканье брань. И Дмитрий понял, что «басок» был предназначен только для «особых» посетителей, для жуликов.

— Надоело твердить одно и то же — ружье я утопил на охоте, еще двадцать лет назад!

— Не волнуйтесь, я не участковый. Хотел узнать, не видели ли вы в доме посторонних мужчин в последние дни? Пятнадцатого, шестнадцатого июня?

— Да вы чего, смеетесь?! Сколько мне лет, знаете? Да я дальше передней и носа не кажу! Дурак ты, а не розыск.

Якушевский услышал, как зашаркали удаляющиеся тапки за дверью.

«Съел, Дима! Надо было с нечетной стороны начинать».

Но и в первой квартире на звонок никто не ответил. Постояв у лифта, капитан махнул рукой и решил пойти по лестнице.

«Да, денек выдался, — обреченно вздохнул он, когда в очередной квартире ему никто не ответил. Достав записную книжицу, он отметил “молчаливые” квартиры. — Что, они все повымерли? Или на дачи поразъехались?»

Он обошел уже с десяток квартир — и никто не откликнулся, кроме деда на первом этаже. Да и тот обозвал его дураком. За дверьми, новыми, старыми, красивыми, уродливыми стояла тишина. Дмитрий уже потерял всякую надежду застать кого-нибудь дома. Но когда поднес руку к очередному звонку, большая красивая дверь внезапно открылась. На пороге стояла высокая молодая женщина. Увидев незнакомого мужчину, она вздрогнула и отступила назад.

— Не пугайтесь, я из уголовного розыска, — сказал Якушевский и на всякий случай поставил на порог ногу. Испугался, что женщина захлопнет перед ним дверь. От нее не укрылась его попытка подстраховаться.

— Вы что безобразничаете! Сейчас вызову полицию.

— Да вот же, вот мои документы! — Якушевский достал удостоверение и показал женщине. Только сейчас он по-настоящему разглядел ее. Женщина была совсем молодая и красивая. То ли шатенка, то ли брюнетка. Дмитрий всегда в этом путался.

— Что вы мне суете какие-то корочки, — сказала шатенка-брюнетка. — По радио все время предупреждают — не открывайте незнакомым людям. Ходят полчищами по квартирам всякие аферисты. И как я вас в «глазок» не заметила? Ни за что бы дверь не открыла!

— Так это же вы сами открыли дверь, — улыбнулся капитан. — Я даже позвонить не успел. В следующий раз приду к вам в форме.

— Еще чего! Так я вас и пустила. Хоть генеральскую форму напяльте…

— Да вы удостоверение-то почитайте! До генерала мне еще далеко. Только до капитана дослужился.

Похоже, что эти слова успокоили женщину. Но удостоверение она так и не прочитала.

— Ну и чего вам надо?

— Вас как зовут?

— Князева.

— Надо же. Как официально. Так вот, гражданка Князева, вы не видели в последние два-три дня незнакомых людей в доме?

— Да они мне все незнакомые. С кем поздороваешься, с кем — нет, — ворчливо пробормотала она. И внимательно оглядела Якушевского.

«А глазищи-то, глазищи, — подумал капитан. — Такие могут ожоги оставить».

— Вы куда-то собрались уходить?

— А вам что за дело?

— Да это я просто так спросил. Что мы в дверях стоим? Давайте или туда, или сюда. Неудобно на пороге разговаривать.

— Отвернитесь! — приказала она. — Я дверь закрою.

— Ну-ну! — Дмитрий повернулся спиной к женщине. — Только учтите, оперативники из УГРО и затылком видят.

— И много у вас в уголовке таких шутников?

— Через одного.

Князева довольно долго гремела ключами. Что-то у нее не ладилось.

— Не помочь? — спросил Якушевский.

— Можете поворачиваться.

— Вот спасибочки.

Он обернулся и увидел, что девушка смеется.

— Ах вот как! Разыграли дурака на четыре кулака?

А сам подумал: промах допустили товарищ капитан. Даже и к красивым женщинам нельзя спиной поворачиваться. Они-то и могут быть особо коварными.

— Ну, чего у вас?

— Подойдем к окну?

Окно, наверное, лет десять уже не мыли. Улица за ними выглядела как в тумане, а проржавевшую отмостку загадили голуби.