Посёлок

Школа, вот и она – я сразу узнал здание, показавшееся из-за пригорка. Почти все окна разбиты – очевидно, давно заброшена. Что мне здесь искать? Почему я помню то, чего не должен? Дверь на удивление мягко открылась, но оглушительно громко хлопнула за спиной – я вздрогнул и быстро пошел в учительскую. Странное, непонятое пока чутьё – вело меня, подсказывая дорогу. Вспышка света промелькнула рядом, я повернулся, но увидел только длинный неосвещённый коридор: постоял пару секунд, вглядываясь в темноту, но ничего не найдя, хмыкнул и пошёл дальше. В комнате учителей окна остались целы – потемневшие за много лет они плохо пропускали свет. Может выбить, для полноты картины? – подумал я, но отвлёкся: пыль, густо висящая в воздухе, зашевелилась, будто рядом кто-то находился. Я мотнул головой, шагнул к полкам – рука сама потянулась к одному из классных журналов: открыв его примерно на середине, я пробежался глазами по пожелтевшим листам, пока не нашёл знакомую фамилию. Ветерок зашелестел страницами, буквы начали расплываться, послышался знакомый шум – через несколько секунд я стоял посреди школьного коридора, пропуская сквозь себя призраки учеников. Как всё знакомо… Но будто не со мной. Снова чужие воспоминания? Дверь напротив запоздало открылась, выпустив орду кричащих ребятишек поменьше. Или не совсем ребятишек… Один из бегущих упал и не поднялся – большинство перепрыгнули его, или обогнули, о вот один пробежал прямо по лежащему парню. Кто-то запнулся, но, удержав равновесие, развернулся и начал остервенело пинать скрючившееся тело. Вот присоединился второй, третий… а четвёртому не хватило места. Да что ж за твари такие?! Остановить происходящее не получалось – я проходил насквозь, незамеченный никем. Перемена закончилась, «ребятишки» быстро разошлись – только лежащий вздрагивал и тихо шептал что-то. Я подошёл ближе – наклонился, прислушиваясь. Вдруг он посмотрел на меня, громко зашептав: «Не дай им… не дай… сделать таким… стать… не дай». Несколько секунд он неслышно шевелил губами, а затем – растворился в воздухе. Я почти не удивился, будто ожидал чего-то такого. Занимало другое: почему он кажется мне таким знакомым? Но вспомнить не удавалось. Я посмотрел в окно: совершенно безликий пейзаж… пустое поле и лес вдалеке, сквозь мутные окна казавшийся размытым пятном. А ведь он ближе… должен быть. «Ложь! Неправда! Всё не так»! Я начал бить по стеклу – с каждым выкриком всё сильнее, но оно только звенело, даже не прогибаясь. Внезапно рука ушла в пустоту, а я «вылетел» во двор – совсем не тот, который видел за окном. Компания из трёх человек (один мне уже знаком) что-то втолковывает четвёртому – подойдя ближе становится ясно: обычное вымогательство, старательно называемое «помощью». Четвёртый держится уверенно, отвечая отказом – и компания меняет тактику: самый крупный заходит за спину, крепко хватая парня за руки; один достаёт из-за пазухи котёнка-подростка, из кармана – бутылку с неизвестной жидкостью, которую выливает ему на спину. Четвертый меняется в лице, пытается вырваться – что ему не удаётся – второй присоединяется к здоровяку. До меня снова доносятся голоса:

– Отпусти его, урод!

– Отпущу, не нервничай – сердобольный ты наш.

– Ты серьёзно думаешь, что я после такого вообще тебе что-то отдам?

– Зига, дай я его просто отмудохаю хорошенько, сдалась тебе эта кошка! – Подал голос здоровяк.

– А ты что, испугался? Или котёнка пожалел?

– Да нет, просто… зачем?

– Успеешь ещё. А этот должен знать, – «главарь» чиркнул спичкой – что бывает, если неправильно себя вести.

Нет, ну это слишком! Неужели нельзя… я рванул вперёд, оборвав мысль. Время замедлило ход, движения смазались, звуки пропали. Спичку я сбил на лету, ещё в воздухе – не сразу поверив, что удалось; течение времени восстановилось. Первый с легкой растерянностью посмотрел по сторонам и снова полез в коробок. Я подскочил, схватив «главаря» за горло – снова с небольшим удивлением почувствовав кожу под руками – и начал давить.

Когда он засипел и обмочился – «в голове что-то щёлкнуло»: я лишь усилил хватку, выдавливая последнее… сопротивление. Остались только двое: «тот, кто не должен жить» и «тот, кто этому поспособствует». Знакомая судорога свела грудь – я упал на колени, ожидая удара… но боль не пришла. Мир стирался, уступая место серым хлопьям пустоты: неизвестно где, неизвестно когда, неизвестно как… ни границ, ни определений; я есть… но меня нет. Мгновение (а может вечность) спустя – серость зашевелилась, пошла волнами, становясь осязаемой. Себя я тоже начал ощущать – ещё через минуту осознав, что стою в серой комнате без окон и входа.

– Ну, здравствуй – донеслось из-за спины. Я вздрогнул, резко развернувшись.

– Ты кто такой? – Почему-то с шипением ответил я, пытаясь разглядеть стоящего напротив: темные волосы, примерно мои комплекция и рост… даже одежда похожа. Но лица невозможно разобрать – взгляд не фиксируется, виден только размытый силуэт.