Посланец. Переправа

На другом перекате свою первую рыбу поймал Беспалов. А ребятишки тем временем одного за другим таскали отменных ельцов. Беспалов уже и не помнил, когда ему было так хорошо, как в этот день. Речка бормотала, перескакивая с камня на камень, в траве на берегу трещали кузнечики, над водой носились голубые стрекозы, а над всем этим повисло голубое, без единого пятнышка небо. Солнце забиралось все выше к зениту, и сопки, разомлев под его лучами, блаженно грели остывшие за ночь бока. Кругом была та настоящая жизнь, которую отпускает человеку Господь и которую он не научился ценить. Здесь, на речке, это ощущалось особенно остро.

Домой вернулись после обеда, Настя пожарила рыбу, поставила на стол малосольные огурцы, и Беспалову показалось, что вкуснее этого обеда он ничего никогда не ел. За обедом, вспомнив, как ребятишки чуть не выпали из коляски, когда они возвращались домой, он спросил Николая, почему они до сих пор не купят себе машину.

— А на что бы мы ее купили? — удивился Николай.

— А если бы появилась возможность, какую машину ты бы себе взял? — спросил Беспалов.

— Наверное, «жигули» шестой модели, — сказал Николай.

— Такую сейчас уже не выпускают.

— А какие выпускают? — спросил Николай.

— Таксисты в городе ездят в основном на «рено».

— Наверное, очень дорогая? — Николай так загорелся машиной, что хотел знать о ней все.

— Да не дороже «жигулей», — ответил Беспалов.

Николай тяжело вздохнул и сказал:

— Все равно не купить.

— Вот что, — вдруг решительно произнес Беспалов, — продавай свой мотоцикл, я тебе оставлю двести тысяч, остальные занимай, где хочешь, и покупай «рено». Чтобы в следующий раз на рыбалку мы могли с собой взять и Настю.

— Брось дурить, — сказала Настя. — У меня и без вашей рыбалки дел хватает. Тоже мне, богач нашелся.

— Я вам серьезно говорю, — сказал Беспалов. Он подошел к своей сумке, расстегнул боковой карман и вытащил деньги. — Вот вам на машину.

— Да если мы и займем у кого, как отдадим? — не совсем уверенно спросила Настя.

— Я помогу, — ответил Беспалов. Ему захотелось поскорее избавиться от денег, которые лежали в сумке.

Настя посмотрела на Николая, тот на нее, потом на Беспалова. Он положил деньги на стол и принялся есть рыбу.

— Откуда у тебя это? — Настя кивнула на деньги.

— Набежали за службу. Я же столько лет служил в армии.

— Положи их назад, — решительно сказала Настя. — Тебе надо свою жизнь обустраивать. Из армии вернулся, а у тебя ни кола ни двора.

Но Беспалов уже твердо решил, что поможет свояку купить машину. Деньги он не взял. Мало того, сказал, что если к следующему приезду машины не будет у них во дворе, он к ним больше никогда не приедет…

— Ну что ты плачешь? — спросил он Настю и, достав платок, промокнул ее мокрые глаза.

— Я уже не плачу, — ответила она. — Просто не хочется, чтобы ты уезжал. Сколько же можно мотаться по военным городкам?

— Отмотался, — сказал Беспалов. — Конец всему, Отелло отслужил.

И вдруг неожиданно продекламировал:

Я устал от двадцатого века,
От его окровавленных рек.
И не надо мне прав человека,
Я давно уже не человек.

— Ты что, уже стихи начал писать? — испуганно спросила Настя.

— Это не мои. Вспомнил строчки, а чьи — не знаю. — Беспалов снова взял в руку сумку, обнял сестру и сказал: — Не плач больше. А я пойду, а то на автобус опоздаю.

Он хотел сегодня к вечеру добраться до городка, в котором жила и погибла Надя, сходить на ее могилу и заказать памятник, если его еще не поставили. В первый приезд у него не хватило сил пойти на кладбище.

С вокзала он направился к Лене. Долго звонил, понуро прислонившись к двери, но в квартире стояла глухая тишина. Он уже собрался уходить, когда за дверью раздались короткие, шаркаюшие шажки. Так ходят дети, надевая на ноги родительские тапочки. Лена открыла дверь взлохмаченная, в коротеньком старом халатике и, увидев его, ойкнула от неожиданности.

— Ты чего? — спросил Беспалов.

— Заходи, — хлопая глазами, после минутного замешательства сказала Лена. — Закрывай дверь, я сейчас.

Она бросилась в комнату, схватила со стула и дивана свои вещи и скрылась в ванной. Вскоре она вышла оттуда в красивой розовой кофточке и черной юбке, плотно обтягивающей ее бедра, но не закрывавшей колени.

— Ну, вот, — Лена поправила рукой прическу. — А то свалился, как парашютист с неба, а я неприбранная, лахудра лахудрой.

— Не прибедняйся, — сказал Беспалов. — Ты и в халатике хорошо выглядела.

— Смотря для кого, — Лена состроила глазки. — Для алкаша-соседа, может, и хорошо. А ты у меня гость особый…

Беспалов не принял ее тон. Поставил у стены сумку и повернулся, оглядывая комнату.

— Садись на диван, — сказала Лена, убирая с него подушку. И Беспалов понял, что перед его приходом она спала.

Он сел, Лена остановилась напротив него, раздираемая любопытством. Она не знала, зачем он приехал, и думала, что Беспалов хочет провести ночь с ней. Но он молчал. Лена чуть выставила вперед колено и спросила:

— Ну что? Так и будем сидеть?