Послание из прошлого

Едва переставляя ноги, Витя подошел к лифту и нажал кнопку. Он подумал, что если лифт не сработает, то подняться наверх они уже точно не смогут.

Однако кабина пришла довольно быстро. Двери раскрылись, приглашая их войти. Лифт был большим, грузовым, сюда, при желании можно было уместить человек пятнадцать, а то и больше.

На квадратной алюминиевой панели управления было всего две кнопки: черная, означающая нижний этаж и белая — верхний. Никаких «Стоп», «Диспетчер» или подобных кнопок, как в обычных лифтах. Витя нажал на белую кнопку и лифт довольно бодро взмыл вверх.

Когда дверцы разомкнулись, он с опаской глянул перед собой. Большое помещение, стены которого покрывал тусклый больничный кафель, изъеденный паутиной трещин, освещалось двумя тусклыми желтыми лампами со стальными абажурами. Справа у стены в хаотичном порядке теснились пустые каталки, на которых белой краской были видны кривые буквы «ИНВ № 33178». Слева стояли еще две, но уже накрытые простынями, под которыми, он в этом мог поклясться, кто-то или что-то лежало.

Витя почувствовал слабость и жуткий страх, ноги предательски задрожали. Как ни старался он смотреть в другую сторону, боковым зрением все же увидел свисающую стопу воскового белого цвета и кисть руки… это была, женская кисть, пухлая, с толстенькими пальцами, которые оканчивались ярко-красными ногтями.

— Не-е с-смотри т-туда… — услышал он тихий голос над ухом и вздрогнул что есть силы.

Шершень прижал его к себе и обернул огромным плащом старика, источавшим странный аромат костра, хлеба, самогона и курева. Они медленно двинулись вперед, тесно обнявшись и глядя на видневшийся впереди проход.

Внезапно сбоку отворилась почти незаметная дверь, окрашенная белой краской и наперерез им выкатилась еще одна тележка, которой управлял бесформенный человек в окровавленном халате, очках, заляпанных чем-то желтым и шапочке, тоже, видимо, бывшей когда-то белого цвета.

Мужчина широко улыбался, будто только что выиграл в лотерею и до него не сразу дошло, что перед ним стоят двое школьников.

То, что лежало перед ним на тележке… — Витя прижал свободной рукой плащ к глазам и подумал, что не сможет сдержаться и обмочится от страха прямо здесь.

Шершень, покачиваясь, застыл на месте.

— Вы… эй… — сказал мужчина, с трудом остановив катящуюся по инерции тележку на резиновых колесах. — Вы кто такие⁈ Как сюда попали⁈ — не то изумился или даже вовсе не поверил собственным глазам санитар.

Шершень с трудом повернул голову и указал взглядом на лифт. Казалось, его вообще не трогает вид лежащего на каталке трупа после произведенного вскрытия.

Хотя, возможно, он просто еще не отошел от наркоза, — подумал Витя, лихорадочно соображая, что делать дальше. Бежать? Но с Шершнем далеко не убежишь. Что тогда? Выкручиваться, надеясь, что санитар их просто прогонит…

Санитар проследил за его взглядом, но, видимо не поверил. Он обошел каталку и встал прямо перед нею, загораживая своим крупным телом вид на то, от чего Витя с трудом прятал взгляд, проникающий даже сквозь стариковский плащ.

— Что с тобой случилось? — санитар протянул руку к висевшей на перевязи руке Шершня, но тут же отдернул ее, словно прикасаться к живым людям ему было неприятно. — Ты… ты в зеркало себя видел?

Шершень повернул голову — на белой кафельной стене между шкафом с патологоанатомическим инструментом и дверью с табличкой «Вход воспрещен», висело длинное прямоугольное зеркало с десятком наклеек от дефицитной жвачки с моделями автомобилей. В зеркале показалось лицо с десятком швов, измазанное йодом, белыми обескровленными губами и большими серыми глазами под высоким лбом, на который спадали длинные, давно нестриженые волосы. Можно было даже подумать, что Шершень — какой-нибудь хиппи, что-то не поделивший с металлистами или гопниками.

Санитар в ступоре вращал головой, не зная, что предпринять, когда дверь, над которой было написано «Вход воспрещен» открылась и оттуда появился человек в темной куртке и модном берете, совершенно не вязавшимся с этим местом. Выглядел он весело, щеголевато, как художник-аванградист, или даже как писатель, но, когда он увидел двух пацанов, замерших возле каталки с трупом и обескураженным санитаром перед ней, вся его веселость куда-то исчезла.

— Ша… Шанцев? Как это понимать? Кто это такие? — сказал мужчина, замерев в дверях.

— Сам не знаю, — сказал санитар. — Я… вот… — он жестом махнул за плечо, указывая на труп позади себя и, видимо не желая отходить от изголовья, чтобы дети не упали в обморок от результатов его труда.

— Я вижу, что ты вот…

— Это со мной, — перекрыв рокот холодильников и все голоса разом, раздался властный низкий бас, и мужчина в берете медленно повернулся.

Огромная тень легла на пол. Вите голос показался смутно знакомым. Николай Степанович? Не может быть, он уцелел и как-то их нашел⁈

— Но… детям нельзя здесь… — автоматически вырвалось у мужчины.

Санитар замер с открытым ртом. Потом медленно сказал:

— Я еще не успел подготовить…

— Ничего страшного. Ваш пациент уже никуда не спешит. Я позже его заберу.