Послание из прошлого

Опустив ногу, Виктор попробовал ее на крепость. Снизу пахнуло сыростью и какой-то застарелой плесенью. Через две минуты он спустился и, потянувшись, взял телефон у Шарова.

Тот последовал примеру Виктора. На полпути он снова замер. Хлипкая лестница под его весом угрожающе покачивалась.

— Т-с-с! — шикнул он. — Ты слышишь?

— Да что я слышу⁈ — не выдержал Виктор. — Только тишина звенит в ушах. И все.

— Это не звон! — ответил Шаров. — Я тоже так подумал, что звенит, но это не звон! Не поверишь, но у меня музыкальный слух, в детстве меня даже вместо бега хотели отдать в музыкальную школу на скрипку, но дед, царствие ему небесное, сказал, что только через его труп. «У мужчины должны быть сильные ноги, и он просто обязан уметь быстро бегать», — сказал дед. За что я ему до сих пор благодарен.

— Я ничего не слышу… — развел руками Виктор.

— Поэтому тебя и не взяли бы в музыкалку.

— Не больно то и хотелось.

Перед ними простирался длинный коридор, конец которого исчезал в темноте. По обе стороны довольно узкого прохода стояли длинные зеленые ящики в два, а то и в три ряда. Виктор открыл один из них и обнаружил уложенные один к одному противогазы. В другом ящике они нашли комплекты химической защиты. В третьем, к их изумлению, под листами прогорклой бумаги теснились золотистые банки.

Виктор вытащил одну и прочитал на боку: 'Говядина тушеная. Высший сорт. Госагропром Белорусской ССР. Цена I–II пояса 87 коп. III пояса — 92 коп. ГОСТ 5284−84. Масса нетто 338 г.

— Это же… восемьдесят четвертый год… — прошептал он.

— Сколько тут этого добра, — ответил Шаров, окидывая взглядом подвал, заставленный ящиками. — Жаль, вывезти не получится. Скорее всего, они и понятия не имеют, что тут хранится. — Он указал подбородком вверх. — Так бы давно все распродали.

— Может и так, а может есть и другие причины.

Виктор положил банку на место, потом передумал и сунул ее в спортивную сумку.

— Пригодится.

— Бери уж две, я что — не человек, по-твоему?

Виктор переложил еще пару банок и застегнул сумку.

— Мы сейчас примерно на углу здания, — сказал Шаров. — Смотри внимательнее.

По обе стороны коридора то и дело попадались ниши, комнаты, которые также были плотно заставлены ящиками — одни с шинелями, другие с ботинками, — короче тут, в подвале лежал целый армейский склад, только без оружия. Все это находилоась в прекрасном состоянии. Ярлыки на шинелях датировались апрелем 1984 года.

— Смотри, — Шаров жестом указал на незаметный люк в потолке, который выдавала только болтающаяся ручка.

— Похоже на то, что нам нужно, — сказал Виктор. — Давайте попробуем.

Высота потолка в этом месте была больше трех метров и им пришлось поставить друг на друга три ящика, прежде чем до люка можно было достать.

— Давай еще один наверх, — сказал Шаров, — трудно будет дотянуться.

Кряхтя, они взгромоздили еще один ящик на самый верх. Выстроенная конструкция выглядела не очень надежной, но по-другому добраться до люка было невозможно.

Шаров пошел первым. Кое-как забравшись на конструкцию из ящиков, он потянул ручку, но крышка не поддалась. Тогда он уперся ладонями и словно мифический Самсон, библейский герой-судья, совершающий свои невероятные подвиги, начал разгибать руки в локтях и выпрямляться.

Ящики под ним заскрипели, с потолка посыпалась древняя штукатурка, а по периметру люка пошли темные узкие трещины.

— Давай… — захрипел майор и там, наверху, что-то ухнуло, упало на пол и разбилось. Через минуту люк перевернулся и откинулся, обнажив темный квадрат со слабым серебристым отсветом.

Они застыли, прислушиваясь. Через пару минут, когда стало понятно, что никто на шум не придет, Шаров сказал:

— Подсади немного.

Виктор влез на опасную конструкцию, которая ощутимо покачивалась. Балансируя, он скрестил пальцы перед собой, Шаров поставил ногу ему на руки, ухватился за края люка и рывком проник внутрь. Ноги его еще болтались, а верхняя половина тела уже скрылась за перекрытием.

Виктор протолкнул его вперед и через минуту взялся за протянутую руку.

— Получилось. Мы внутри, — сказал Шаров, оглядываясь, когда они встали перед открытым люком. Рядом лежал опрокинутый стол и десятки разбросанных по полу листков бумаги.

Это было цокольное помещение. Сквозь маленькие окошки на уровне глаз виднелись темные верхушки соснового леса и пара ярких фонарей, освещавших фасад больницы.

— Хорошо, что здесь нет собак, — сказал Виктор. — Наверное, они нервируют больных.

Шаров кивнул.

— Похоже на мастерскую, — сказал майор. На стенах было развешано множество инструментов, в углу стоял верстак, на котором лежали плоскогубцы, кусок гнутой дождевой трубы и какой-то поддон из нержавейки.

Виктор провел по стенам фонариком и указал на дверь.

Шаров мягко приблизился к ней, приложил ухо к мягкой обивке. Справа от двери стоял высокий шкаф, на боку которого кусками изоленты был приклеен лист бумаги. Виктор посветил на него.

— Смотрите!

Это был план эвакуации.

— Похоже, мы — тут, — Шаров указал на комнату цокольного этажа, подписанную как «Хозяйственное помещение».

— А нам нужно… — Виктор посветил фонариком телефона и вдруг увидел: — Вот! Архив!