Послание к Римлянам

В своем пастырском служении примирения Павел развивает две важнейшие темы и замечательным образом переплетает их. Одна — это оправдание виновных грешников только Божьей благодатью, только во Христе и только по вере, независимо ни от занимаемого положения, ни отдел. Это самая смиряющая и самая уравнивающая из всех христианских истин, поэтому и ставшая основанием христианского единства. Как писал Мартин Хенгель, «хотя в наши дни пытаются утверждать обратное, подлинного смысла теологии Павла — спасение дается sola gratia, только по благодати — никому еще не удалось постичь так, как Августину и Лютеру» [68].

Другая тема Павла — это будущее возрождение Божьего народа уже не по признаку происхождения, обрезания или культуры, но только по вере в Иисуса, так, чтобы все верующие были бы истинными наследниками Авраама, независимо от их этнического происхождения или религиозной ориентации. Итак, больше «нет различий» между иудеями и язычниками ни в отношении их греха и вины, ни в отношении дара спасения, предлагаемого Христом (напр.: 3:21 и дал., 27 и дал.,4:9 и дал., 10:11 и дал.), что и является «самой главной темой Послания к Римлянам»[69]. В тесной связи с этим положением находится непреложная реальность Божьего завета (ныне охватывающего язычников и свидетельствующего о Его верности) и Божьего закона (почему мы, хотя и «освобождены» для получения спасения, все же под водительством Святого Духа «исполняем» закон, следуя тем самым святой воле Бога). Краткий обзор Послания и его анализ поможет нам пролить свет на сплетение этих тесно связанных между собой аспектов.

4. Краткий обзор Послания к Римлянам

Обе основные темы Павла — целостность вверенной ему Благой вести и единение язычников и иудеев в мессианском сообществе — звучат уже в первой половине главы 1.

Павел называет Благую весть «благовестием Божьим» (1) потому, что Бог — это автор, и «благовестием Сына» (9) потому, что Сын — его сущность.

В стихах 1—5 он фокусирует внимание наличности Иисуса Христа, потомка Давида по плоти, властно провозглашенного Божьим Сыном по Его воскресении из мертвых. В стихе 16 Павел говорит о своем труде, так как благовествование есть сила Божья ко спасению всякому верующему, «во–первых Иудею, потом и Еллину».

В промежутке между этими краткими евангельскими заявлениями Павел пытается установить доверительные отношения со своими читателями. Он пишет ко «всем находящимся в Риме» верующим (7), независимо от их этнического происхождения, хотя знает, что большинство из них — из язычников (13). Он благодарит Бога за всех, постоянно молится о них, стремится к встрече с ними и уже несколько раз (пока безуспешно) пытался повидать их (8—13). Он чувствует свою обязанность проповедовать Благую весть в столице мира. Он страстно желает этого, потому что в благовестии открылась воля праведного Бога: «приведение к праведности» грешников (14—17).

Гнев Бога (1:18–3:20)

Откровение Божьей праведности в Евангелии необходимо потому, что открывается Его гнев на неправедность (18). Гнев Бога, Его чистое и совершенное неприятие зла направлены на всех тех, кто намеренно подавляет все истинное и праведное ради своего личного выбора. Ведь все люди каким–то образом приобретают познания о Боге и добродетели: либо через окружающий мир (19 и дал.), либо через свою совесть (32), либо посредством морального закона, написанного в человеческих сердцах (2:12 и дал.), либо посредством закона, Данного иудеям через Моисея (2:17 и дал.).

Таким образом, Апостол разделяет человеческий род на три группы: развращенное языческое общество (1:18—32), критики–моралисты (будь то иудеи или язычники) и хорошо образованные самоуверенные евреи (2:17 — 3:8). В заключение он обвиняет все человеческое общество (3:9—20). В каждом из этих случаев аргумент его один и тот же: никто из людей не поступает согласно тем знаниям, которыми обладает. Даже особые привилегии иудеев не освобождают их от Божьего суда. Нет, «как Иудеи, так и Еллины, все под грехом» (3:9), «ибо нет лицеприятия у Бога» (2:11). Все человеческие существа — грешники, все виновны и не имеют оправдания у Бога — такова картина мира, картина безнадежно мрачная.

Благодать Бога (3:21 — 8:39)