Послание в будущее

— Однако Ясем продолжает спать. Не буду его будить и тревожить. Зайду завтра… А ты передай ему мои извинения за то, что я поступил глупо и нечестно. Я упрекнул его, хотя он не заслуживал никакого упрёка. Хочу, чтобы он меня простил за несправедливую обиду.

Тут послышался голос Ясема:

— Я не сплю. Я все время вас слушаю…

Мария сказала ему:

— Сынок, раз ты не спишь, возможно, ты желаешь повернуться лицом к учителю?

Ясем повернулся, встал и сказал:

— Учитель, вы не должны извиняться. Вы меня простите, что я поступил так глупо и убежал, когда вы были в горе.

Ян призвал Ясема к себе, обнял и, посадив на табурет рядом с собой, сказал:

— Будем друзьями навеки?

Ясем кивнул и ответил:

— Будем друзьями навеки.

Ян сказал:

— Отлично, друг мой. Я хочу, чтобы ты знал, что я признаю в тебе великий дар предвидения. В это трудно поверить, однако, ты доказал это мне, и я верю твоим грезам.

Ясем ответил:

— Спасибо, учитель.

— Скажи мне еще раз, в твоих видениях о далеком будущем были ученейшие люди с причудливыми галстуками, и у их ты видел мой портрет с подписью 360 лет.

— Да, — ответил Ясем, — точно так. Мы с вами посчитали, что это 1952 год от рождения Христа. И они там вас почитали, но по — своему.

— Ты можешь вспомнить, что же они говорили про меня?

— Могу конечно… Только это все звучало исключительно странно, неестественно и даже дико.

— Тем не менее, расскажи нам. Я обещаю больше не обижаться на твои слова.

— Хорошо, — сказал Ясем, — они называли вас домарксистким мыслителем.

— Что это значит?

— Я уже рассказывал вам, что там, в будущем, они изобрели некую методу под названием марксистско — ленинский диалектический материализм.

— Да, я помню, звучит, правда, дико.

— Так вот той методой они, якобы, доказали, что Бога нет.

Мария перекрестилась в ужасе.

Ясем продолжил:

— После этого они разделили всех мудрых людей на домарксистских, как менее мудрых, и послемарксистских, как по — настоящему мудрых. Вы у них тоже домарксистский. Это значит «мудрый, но не очень».

— Что они непосредственно говорили? — спросил Ян.

— Вот, например, их предводитель сказал, что вы, конечно, не могли научно объяснить развитие общества, хотя вы и боретесь за искоренение социальной несправедливости и выступаете за торжество свободы, за утверждение мира и равноправия на земле. Однако ваши планы утопические и иногда христианские…

Ян удивился:

— Как это иногда? Ведь я только о христианстве и могу говорить…

— А они утверждали, что это именно неверно, и потому ваше обучение содержит много отрицательного, ненаучного и неприемлемого для их единственно правильной методы. Поэтому они кое — что принимали из вашего творчества в качестве образца воспитания, но отказывались от религиозности, что считали идеалистической догмой, ненаучной, с точки зрения той же самой марксистко — ленинской методы.

Мария сильно переживала и сказала:

— Сынок, умоляю, не богохульствуй!

Ян остановил ее:

— Мария, дорогая, Ясем не богохульствует, ибо он отражает не свое мнение, а лишь рассказывает о своих грезах, чтобы мы имели возможность обсудить все. Вначале я тоже побоялся, что Ясем хулит Бога, потому и выгнал его, за что пришлось извиняться. Пусть он дорасскажет. Меня интересует, в чем же суть их методы?

Ясем ответил:

— Их предводитель в моих грезах, говорил, что суть — в свершении социалистической революции и в строительстве идеального мира. Мы же не могли знать ничего об этой методе, ибо она еще не открыта, и мы не понимаем законов развития общества, потому что живем в темные века. По их мнению, здесь мы зря ждем наступления пришествия тысячелетнего правления Христа и наступления рая на земле. Тем самым мы вместо социализма строим утопию на небесах ошибочно, намечая пути исправления дел человеческих. Тем не менее, они отмечали, что вы — прогрессивный мыслитель и говорите о будущем коммунистическом обществе и призываете к строительству социализма, хоть и не можете освободиться от религиозности вашего времени.

Мария ничего не понимала и потому тихо заплакала.

Учитель долго думал, потом сказал:

— Бред какой-то… Где же можно искать выход из всякого положения, кроме как не на небесах, однако, конечно, я допускаю, что могу ошибаться во многом. Кто под Богом ходит без единой ошибки?

— Они говорили, что ваша основная ошибка в том, что вы думаете, что Бог есть, когда по их методе, его нет.

Учитель отчаянно покачал головой:

— Они в заблуждении, сын мой! Я не отрицаю, что ты это видел в грезах. Я не отрицаю даже то, что такое кошмарное будущее может наступить. Но это говорит лишь о том, что те люди, наши далекие потомки, так глубоко погрязли в своих заблуждениях, что вовсе не замечают ложность своих суждений.

— Они говорят, что вами двигает не Бог.

— А что же?

— Ваш собственный талант, несгибаемая воля и страстная любовь к родине. А кроме этого, вы — сын вашего времени, и вами также двигают социальные конфликты между классом угнетенных и угнетаемых, а двойственный характер вашего учения определяется особенностями эпохи перехода от феодализма к капитализму.

— Ясем, сынок, откуда такие выражения? — возмутилась Мария.

Ян сказал: