Послания ап. Иоанна

Стих 17 развивает ту же тему, которую Иоанн затронул в стихе 12, а именно, что Бог всегда прикладывает усилия к тому, чтобы Его любовь достигла в нас совершенства. Ведь наш любящий небесный Отец Сам «совершенен», может ли Он удовлетвориться чем–то меньшим для Своих детей? «Будучи уверен в том, что начавший в вас доброе дело будет совершать его даже до дня Иисуса Христа» — такими словами Павел приободрял Филиппийцев (Флп. 1:6). В стихе 12 Иоанн делает ударение на то, что если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает. Здесь же основным мотивом является перспектива, уходящая в будущее. Работа Бога завершается, когда «любовь до того совершенства достигает в нас, что мы имеем дерзновение в день суда». Мысль, связывающая эти стихи между собой, состоит в том, что чем успешнее мы возрастаем во Христе, тем большего совершенства достигает в нас Божья любовь. И это не несбыточная мечта, потому что мы поступаем в мире сем, как Он. Пусть мы пока на земле, а Он — на небесах; в Своей благодати и любви Бог хочет, чтобы мы еще здесь знали о том наследии, которое нас ожидает и в полной мере будет принадлежать нам в тот день, когда мы увидим Его своими собственными глазами. Мы уже благословлены «во Христе всяким духовным благословением в небесах» (Еф. 1:3). Мы уже знаем Христа, «Который сделался для нас премудростью от Бога, праведностью и освящением и искуплением» (1 Кор. 1:30). Христос — жизнь наша (Кол. 3:4) уже сейчас, в этом мире. «Сей Самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы — дети Божий. А если дети, то и наследники, наследники Божий, сонаследники же Христу» (Рим. 8:16–17). Любовь, которую щедро дает нам Бог, «чтобы нам называться и быть детьми Божиими» (3:1) — это та самая любовь, которую Он питает к Своему единородному Сыну. Вот почему, если все это действительно принадлежит нам благодатью Божьей, мы не должны бояться Суда.

Страх и любовь взаимоисключают друг друга (ст. 18). Если бы нами владел страх, что основная цель Бога наказать нас, вся полнота Его неизменной любви не была бы доступна нашему пониманию. Все мы — чьи–нибудь дети, и часто переносим наш опыт взаимоотношений с родителями на свое общение с Богом, а это нередко порождает определенные проблемы. Если в понятие любви к нам, присущее нашим родителям, не входила необходимость дисциплинирования и определенных ограничений, связанных /с формированием нашего характера, или если они не сумели внушить нам уверенность в том, что ничто на свете не способно поколебать их любовь, это легко могло способствовать развитию у нас отношения к Богу, исполненного страхом и благодарностью. Всякий раз, когда на нас обрушатся какие–нибудь неприятности, мы будем удивляться и негодовать. Может быть, все это в целом и нельзя назвать негативным отношением к Богу, но это не любовь. Как много христиан беспомощно барахтаются в липкой паутине страха! Будучи нередко весьма чувствительными и страдающими от одиночества людьми, они постоянно живут в ожидании некоего бедствия, которое, подобно карающему мечу, вот–вот опустится на их плечи как возмездие за прошлые грехи или за то, что они пока еще не очень успешно возрастают в вере. Результатом обычно становится своеобразный паралич воли. Воображение рисует им разгневанного Бога с розгой в руке, предназначенной для того, чтобы бить их при каждом промахе. Они сумели убедить себя в том, что только такое отношение допустимо и правильно. Ничего удивительного, что дьявол мгновенно оказывается рядом, отягощает смущенную душу дополнительными обвинениями и вкрадчиво нашептывает, что вряд ли можно, рассчитывать на то, что Бог и дальше будет тратить Свое время на столь никчемного, никуда не годного человека. Это еще вопрос, можно ли таких людей вообще считать христианами!

Но Бог, Который есть любовь, хочет, чтобы Его дети «имели дерзновение». Вернемся к стихам 3:1–2 и перечитаем их с новой радостью открытия. Мы можем «иметь дерзновение» благодаря Иисусу, Сыну Божьему. Он пролил Свою кровь за наше спасение, за то, чтобы мы могли называть Бога «Отцом» и знали, что Он принимает нас такими, какие мы есть, ради Своего возлюбленного Сына. Наказание — противоестественное, чуждое понятие в отношении того, кто прощен и любим. Один из современных вариантов Нового Завета прекрасно выражает ту же мысль: «Совершенная любовь Бога исключает страх в любой форме». Если мы пребываем во Христе, то уподобляемся Ему. Можно ли вообразить себе, чтобы Господь наш Иисус испытывал раболепный страх перед Своим Отцом? Конечно, нет. Тогда, не теряя смирения и искренности, мы можем и должны стать такими же смелыми, как Иисус, иметь такое же дерзновение, не боясь, свободно выражать свои мысли. Он возлюбил нас «любовью вечною» (Иер. 31:3), которая никогда не обманывает и никогда не проходит. Если нас не покидает страх перед Отцом, перед какими–то Его действиями в отношении нас, это значит, что на самом деле мы не любим Его. Такое возможно, только в том случае если мы не верим, что Он любит нас.