Послания Зетов

сложны и получили увеличивающуюся разумность – это приводит к болезненным дилеммам. Если обезьяна посылает клич, основывающийся почти полностью на эмоциях, по существу

ведомая е. гормонами, то голая обезьяна (имеется в виду человек – прим. пер.) отягощена возможностями. Ощущая себя защищающим женщину, с которой он спит, мужчина не просто

принимает это как сопутствующее обстоятельство сексуального

желания, он начинает беспокоиться о том, как отправить в колледж детей, которых они могут заиметь. Поделившись овощами

из своего сада, соседи могут не воспринять это, как простой

контакт, а начнут беспокоиться о будущих появлениях без приглашения. Может сосед появится однажды на обеде не приглаш.нным, или, возможно, припаркуется у порога и потребует, чтоб его впустили? Обезьяны делятся пищей без таких беспокойств, так как простая жизнь без собственности не усложняет

картину.

В основе страха участия в ч.м-либо лежит неспособность сказать нет. Если каждый контакт растапливает все границы, тогда

завоеванию нельзя сопротивляться. Это – вс. или ничего. Те, кто боятся участия, либо испытывают страх проигрыша этой

битвы, стремясь сохранить свою индивидуальность, либо желают этого потребления (себя – прим. пер.) и начнут движение

без остановки. Желание быть обладаемым, потерять себя в другом, является формой поклонения героям, но также и знаком, что человек мало думает о себе и хочет увеличить тот набор, который он собой представляет. В любом случае, ответом является более сильный собственный образ, так же как когда человек пересекает границы, ему нужно иметь страну, которая протягивала бы ему руку.

Козлы отпущения

--Ненависть и поиск козла отпущения – это изъян, возникающий

в человечестве повсюду, и по правде говоря, – у всех разумных

видов. Почему бывает так, что эмоции могут привести в неистовство и заставляют сосредоточиться, подобно лучу лазера, на

младенцах? Что может заставить людей преднамеренно вредить

невинным детям? Хотя другие могут видеть, что причина не

обоснована, и жертвы не виноваты, преступники серьезно убеждены, что поступают правильно. Что при этом происходит, и

что идет не так?

В обществе многие эмоции должны скрываться, и во многих

семьях этому учат младших. Чувства малыша, которые у некоторых вызывают одобрение, у других вызывают недозволенную

ярость. Уничтожается ли эта эмоция? Нет. Эти эмоции просто

уходят в подполье, где они порождают массу проблем, поскольку их присутствие не осозна.тся. Что это за эмоции, и

почему они нежелательны? Сплачивающие чувства в семьях

приветствуются, а раздор наказуем. Поскольку отец, или фигура отца (тот, кого реб.нок хотел бы считать своим отцом, или

кто выполняет его роль – прим. перев.) в большинстве случаев

является наиболее значимой и доминирующей, он является

опорой, с помощью которой разрешаются разногласия. Короче

говоря, если доминирующая фигура отца что-то заявляет или

устанавливает, то любые сомнения, касающиеся этого заявления, считаются раздором и наказываются. Это порождает неудовлетвор.нность, особенно у молодых мальчиков, которая

утаивается, но жизнь озаряется ею, как искрами и тлеющими

углями при возгорании подлеска, ожидающими, чтобы вспыхнуть в более поздний момент.

Какой логикой руководствуется молодой человек теперь, когда

повзрослев, обращается с младенцами жестоко только потому, что решения, принятые им в юности, были случайными? Это не

было решением, сделанным искренне в душе, поскольку чувства тех, кто является козлом отпущения и образует ядро ненавистной группы, не касаются других. Они находятся в процессе

обучения тому, как подавлять свои чувства к другим и двигаться в направлении ориентации Служения Себе, если ещ. туда не

пришли. Каков тогда их мотив? Это обращение должно высвободить ярость, которая не может быть направлена к фактическому источнику, возможно давно умершему или по крайней

мере похороненному в подсознании, и ей прида.тся любое направление, которое может привести к эмоциональной разрядке.

Кричащий и кровожадный или возможно умоляющий о снисхождении и сохранении жизни коз.л отпущения рассматривается, по крайней мере подсознательно, как фигура его отца или

кого-то того, кто доминировал и чинил произвол в прошлом.

Поскольку фактически обращения к истинной причине ярости

не происходит, то этой разрядки надолго не хватает, и затем

вновь ищется другой козел отпущения.

Отрицание Холокоста

--Зрелища Холокоста живы, они продолжают возникать в памяти

людей и появляться в печати – кошмар этих сцен не стирается

временем. Ужасы Холокоста также отлично задокументированы, и там, где миллионы людей были оторваны от своих близких, там же остались и миллионы их соседей, помнящих все

обстоятельства этого. И если многочисленные концентрационные лагеря принимали целые эшелоны истощ.нных евреев с

ввалившимися глазами, которых отправляли в газовые камеры, а из лагерей исходил только дымный запах смерти и груды золотых зубных коронок, выдернутых из челюстей мертвецов, то

вряд ли могло возникнуть хоть какое-то сомнение относительно