Посланник

Все три окна в квартире открыты настежь и люди замерли в ожидании. Кажется, время остановилось и все не те, не те проезжали машины. Напряжение достигло предела, но вот из-за поворота показался первый джип. Три "Шмеля" одновременно легли на подоконники, подпуская кортеж поближе. Выстрелы прозвучали практически враз. Взрывы и столбы пламени окутали автомобили, крики обезумевших от страха прохожих и паника мечущихся людей. Бронированный Мерседес генерала по инерции почти влетел в передний горящий джип. Температура в салоне резко повышалась и надо было немедленно уходить, автомобиль мог взорваться в любой момент. Михайлов разблокировал двери и вытащил из салона Ирину, отталкивая ее подальше от пламени. Двое в масках заломили ему руки и потащили в соседний подъезд, Ирина кинулась с криком на помощь, но, получив удар ногой в грудь, отлетела, падая на асфальт, и потеряла сознание.

В машине Михайлов узнал Сабониса и криво усмехнулся, безуспешно пытаясь освободиться от наручников, застегнутых сзади.

— Значит, я в тебе не ошибся, гаденыш.

Но Юргис ничего не ответил, времени на разговоры не было. Машина помчалась сквозь дворы и всего лишь через пару минут остановилась. Михайлова потащили не в подвал, как ожидал он, а уже в другую квартиру. Сабонис остался с генералом один на один, все его люди исчезли.

— Вот, теперь можно и поговорить, генерал, — произнес Сабонис, толкая стоявшего Михайлова на диван. — Посиди, в ногах правды нет, а она сегодня нам очень потребуется.

— На что ты рассчитываешь, Юрий, твоих людей возьмут очень быстро, а значит, вычислят и эту хату?

Сабонис закурил, глянул на часы.

— Моих людей не возьмут, их просто уже нет.

— Заметаешь следы, думаешь — обрубил все концы сразу?

— Думаю, генерал, думаю. Думать — это хорошая черта. — Юргис надменно улыбнулся.

— А я тебе зачем понадобился? — в лоб спросил Михайлов.

— Не догадываешься? Ты же умный мужик, генерал. Хочу услышать подробности о твоей работе.

— Считаешь, что я все выложу?

— Конечно — у тебя выбора не будет. — Юргис достал шприц. — Знаешь, что это такое?

— Шприц, — просто ответил Михайлов.

— Шприц? — Сабонис засмеялся. — Это сыворотка правды, так о ней говорят в народе. Один укольчик — и вся информация наружу. В крайнем случае, два, но тогда ты после этого точно труп. И ты это знаешь прекрасно. Я же лично против тебя, генерал, ничего не имею и убивать не стану. Мне это ни к чему. Если, конечно, расскажешь все сам. Так я тебя слушаю.

Михайлов молчал.

— Это плохо, генерал, играешь в молчанку, в героя? Кому это нужно? Подумай, генерал, хорошо подумай, жизнь так хороша, что бы отдавать ее просто так, за идею. Да и идеи сейчас в России не ценятся. Подумай.

И Михайлов думал, думал, как ему вести себя дальше. Его не смущал факт наручников за спиной. Что будет лучше для дела — задержать Сабониса или позволить "вколоть" себе сыворотку правды, а потом рассказать нужную историю? Именно нужную, не ту правдивую, которую так хочет услышать этот мерзкий тип. План постепенно созревал в голове.

— Послушай, Юрий, — начал Михайлов, — я человек здравомыслящий, надеюсь, и ты считаешь меня таким же.

— Хотелось бы верить этому, генерал.

Сабонис недоверчиво, но заинтересованно посмотрел на Михайлова.

— Если я расскажу все, — продолжил Михайлов, — ты все равно вколешь мне эту сыворотку. И вколешь двойную дозу, что бы быть уверенным, что я не солгал. И это факт — не надо лишних слов, мы же договорились быть здравомыслящими. Тебя и так уже ищут и убивать меня за то, что я могу тебя опознать — нет смысла. Но ты это сделаешь из-за правдивой информации. Так что рассказывать мне сейчас добровольно — нет смысла. Может ты предложишь что-то другое?

— Да, генерал, ты правильно расставил акценты, — Юргис отложил шприц в сторону, — не стану скрывать этого. Если ты согласен мне все рассказать сейчас и здесь — мы можем вместе уйти заграницу. Там жизнь более прекрасна в материально-бытовом отношении. Мы умеем ценить великих ученых.

Он прикурил сигарету, глянул на Михайлова и предложил ему.

— Нет, я курю только свои. Достань вот здесь в кармане.

Юргис вытащил сигарету, прикурил.

Некоторое время курили молча.

— Какие у меня гарантии? — спросил Михайлов. — И как вы собираетесь меня переправить?

Он видел и чувствовал, как заинтересовался противник.

— Гарантии? Вопрос излишен — все понимаете сами. А вот переправить можно диппочтой — в ящике до самолета, а там уже в классе люкс.

Михайлов заерзал на диване.

— Неудобно сидеть, когда руки сзади. Может, отстегнете наручники или, по крайней мере, застегнете их спереди?

Юргис оглядел генерала. "Здоровый мужик, но со мной справится вряд ли, — подумал он. — Да и беседовать так станет удобнее". Он отстегнул наручники.

— Надеюсь, генерал, вы понимаете, что любой ваш выпад приведет к насилию. И мне бы не хотелось причинять вам боль.

Михайлов на это ничего не ответил.

— Кофе есть?

— Есть, но варить его я сейчас не стану. — Сабонис усмехнулся, пододвигая минералку и стакан. — Промочите горло пока вот этим. И я вас внимательно слушаю, Николай Петрович.