Посланник

— Ученый? — Михайлов рассмеялся. — По всем Российским канонам я и не ученый вовсе. Некогда было диссертации писать и время на защиту тратить. Хотя — целая бригада академиков под моим началом работала. Некоторых это, конечно, напрягало, скептически относились, с недоверием. Как к генералу — не как к ученому. Да и генерала мне не так давно присвоили, сразу присвоили — не был я ни полковником, ни лейтенантом ранее. И выходит — мыслю я, как человек разумный. Это ты правильно сказал, Юрий. Вот, привезешь ты меня в Штаты, где никто меня не знает, как ученого или военного. Но, весь ваш ученый мир, все секретные лаборатории и институты — сплошное ничтожество против меня. Я сумел перешагнуть порог времени, создал оружие будущего, которое такие, как ты, Юрий, не могут ни понять, ни осознать. Ваши тупорылые ученые не смогут объяснить его механизм действия, его состав. Вообще ничего объяснить не смогут. — Михайлов захохотал, глядя на Юргиса, и сквозь смех продолжил: — Ты не переживай, парень, наши академики тоже ни черта не понимают. Только руками разводят. Поэтому ты, Юрий, проси за меня у своих шефов очень много, очень много. Если повышения по службе — то на много ступенек, а денег — немереное количество.

Михайлов видел, что его речь особого впечатления на Сабониса не произвела.

— Хорошо поешь, пташечка, — Юргис усмехнулся, — а вот сделать то пока ничего не можешь. Везу я тебя — а какие у меня доказательства?

Он действительно засомневался в возможностях Михайлова. Кто видел его эту броню? Солдат — и то по словам какой-то проститутки.

Мысли оборвал Михайлов.

— Вели-ка подать хорошего коньячка, Юра. Хочу проглотить пару бокальчиков да и перевербовать тебя.

— Чего? — Удивление на лице Сабониса было неподдельно откровенным.

— Я про коньячок, Юрий.

— Коньячок… ишь ты… перевербовать ему захотелось. — Сабонис все еще находился под впечатлением сказанного. — А кишка не тонка? В данной ситуации…

— В данной ситуации, Юра, — перебил его Михайлов, — я попросил коньяк.

— Коньяк ему подавай… — все еще не мог прийти в себя Сабонис, но встал и пошел к двери, приказал охраннику принести.

Громила быстро доставил спиртное, Юрий разлил по бокалам. Михайлов сделал пару небольших глотков.

— В данной ситуации, как ты выразился, Юра, тебе лучше работать на меня. — Он поднял руку вверх, как бы предупреждая возражения. — Будем считать, что в Штаты ты меня доставил. Как поступят с тобой? Обсудим два варианта. Первый — я ничего дельного предложить не смогу и, соответственно, буду не интересен. Второй — моей информацией очень заинтересуются. В первом случае ты станешь клоуном, таких в разведке не любят. Но останешься жить. Даже не жить — прозябать без денег, славы и положения. И, полагаю, ты со мной согласен. — Михайлов посмотрел на Сабониса, но тот не выразил никаких эмоций, видимо, придя в себя, и все еще продолжал покручивать в руке так и не тронутый пока бокал с коньяком. — Второй вариант — тебя просто уберут. Ты еще не достиг того положения, чтобы обладать столь важной информацией. Скорее всего, в том же море и утонешь, когда тебе дадут немного деньжат и ты станешь расслабляться с девчонками. Все натурально — выпил много, не повезло, да и девчонки подтвердят естественную смерть.

Сабонис молчал, внешне не выражая чувств. Опыт разведчика взял верх над эмоциями. Он выпил, наконец-то, налитый коньяк.

— Может ты и правду говоришь, генерал, — тяжело начал Юргис, — стану клоуном или меня отправят в небытие. Может быть…

Он снова замолчал и Михайлов не торопил его, понимая, что сейчас подстегивать нельзя. Сабонис плеснул себе коньяк в бокал и выпил залпом.

— Но, ты не все просчитал, генерал. — Юргис повернулся к Михайлову и смотрел прямо в глаза, не мигая. Рот его немного кривился в злобной усмешке. — Я тебя здесь шлепну и прямо сейчас. А перед этим выжму все, что возможно. Один укольчик — и ты запоешь по-другому.

— Ты все правильно рассчитал, Юрий. — Поспешил ответить Михайлов, понимая, что медлить с ответом нельзя. Если противник начнет действовать — разговоры уже не помогут. — С учетом имеющейся информации. Я бы пришел к такому же выводу.

— Поясни.

Михайлов вздохнул облегченно — он выиграл время и не придется прибегать к крайним мерам. Решил действовать напрямую.