Посланник

— Вот теперь обойдешься, сволочь, — он еще раз замахнулся рукой, но не ударил, — так бы и зашиб тебя, гада.

Вернулся в кабину, заблокировав ее.

— Экипаж, слушай мой приказ: ложимся на обратный курс, из кабины не выходить, штурману проложить курс домой.

— Есть домой, — ответил второй пилот.

— Есть проложить курс, — ответил штурман.

Минуту молчали все.

— Есть курс домой, — обратился штурман.

— А с особистом что — ломиться же в кабину начнет? — неуверенно спросил второй пилот.

— Не начнет, — усмехнулся командир, — я его вырубил и связал. Это приказ с земли. Так что домой ребята и без вопросов.

Он переключился на запасную волну.

— Планета, я борт 1576, как слышите меня, прием?

"Я Планета, слышу вас хорошо, докладывай".

— Борт 1576 приказ выполнил, иду домой.

"Молодец, борт 1576, встречаем".

Ни командир, ни его экипаж не знали, что произошло. И гадали о случившемся каждый по-своему. Но были довольны все. Во-первых — шли домой, а во-вторых, что нейтрализовать пришлось Муравьева. Очень уж досаждал он всем своим недоверием и подозрительностью, строчил необоснованные доносы, по которым проводились проверки, не выявляющие изложенных, якобы, фактов. А он все равно выводил и выводил "всех на чистую воду".

Самолет приземлился, подрулил к стоянке.

— Да, мужики, встречают нас по-праздничному, видимо, серьезное что-то случилось Генерал даже прибыл с кучкой полковников.

Экипаж видел, как солдаты взяли самолет в кольцо. Двигатели остановились.

— Так, братцы, всем оставаться на месте — пойду докладывать.

Командир одел фуражку, к переднему люку подкатил трап.

— Товарищ генерал, борт 1576 совершал полет на военный аэродром в Индии. По приказу с земли перед государственной границей Российской…

— Подожди, майор, не до рапортов. Муравьев где?

— В салоне, товарищ генерал, я его связал, так и сидит там.

— Документы на груз где?

— У капитана Муравьева, товарищ генерал.

— Почему не у вас?

— Он груз готовил и сопровождал, полковник Луговой приказал.

— Что за груз?

— Не могу знать, товарищ генерал, все готовил Муравьев по приказу полковника Лугового. Мой командир был в курсе, приказал не спорить с особым отделом.

— Приказал или попросил?

— Посоветовал, товарищ генерал.

— Да, майор, хорош. А если бы индийская сторона стала задавать вопросы — ведь за груз отвечаешь ты, а не капитан Муравьев? Разболтались… Ладно, иди в кабину, всем пока быть на месте. Потом вас отвезут и допросят. Выполняйте, майор.

— Есть, товарищ генерал.

Суманеев закурил. Потом обратился к Синицыну:

— Видишь, что творится, полковник. Командир не знает, что везет, кто бы там в это поверил? Международный скандал был бы огромный. Кстати, установили, кто на телефон дежурного позвонил?

— Нет, товарищ генерал, не установили. Звонок анонимный с телефона-автомата, голос исследуется.

— Если бы не этот звонок и адекватная реакция Брунова — просрали бы мы здесь все. Возьми его себе в помощники, толковый мужик и расследование грамотно, напористо начал.

— Есть, товарищ генерал.

— Что ты заладил — есть, да есть. Работай и докладывай, держи в курсе. Удачи, полковник, вечером жду.

Суманеев пожал руку и уехал.

День пролетел, как одна минута. За суматошной чередой оперативно-следственных мероприятий некогда было даже поесть. Не хватало людей и техники, тормозили эксперты, хотя и работали с полной отдачей. Не хватало главного — времени. Одно цеплялось за другое, экспертизы требовали времени, а его не хватало, сбор фактов требовал времени, оперативная информация требовала проверки и даже допросы, основанные на этих фактах и экспертизах, требовали времени.

Синицын доложил генералу, сделанное за день, откинулся на спинку кресла.

— Устал, Олег Игоревич? — Спросил, жалея Суманеев.

— Очень устал и не ел ничего, аж ноги подкашиваются.

— Да-а, заварили мы кашу, но что поделать? Иди — покушай, выспись и с утра ко мне, обсудим план действий. Хотел сегодня, но вижу, что никакой ты. Завтра жду.

Раздался телефонный звонок сотового, Синицын ответил.

— Фролов, не в службу, а в дружбу, Олег Игоревич, ты бы не мог к нам сейчас подъехать?

Синицын вздохнул.

— Иван Сергеевич, хоть в дружбу, хоть в службу — не могу сейчас. Вымотался весь и ты знаешь, чем я сейчас занят, не до Посланника в этот раз.

— А он и хотел с тобой на эту тему поговорить.

— Ну, знаешь, Иван Сергеевич, кто же разрешит с ним такой информацией делиться? Сам-то понимаешь, о чем просишь?

— Понимаю — поэтому и прошу.

Суманеев замахал рукой, прося телефон.

— Добрый вечер, Иван Сергеевич, это Суманеев. Я все понимаю, но у каждого своя работа. У Посланника своя, у нас своя. Так что не проси.

— А он сам хочет вам пару слов сказать.

— Давай, в этом отказать не могу.

— Петр Степанович, добрый вечер. Я понимаю, что вы не согласитесь, но я бы мог вас убедить. Но в таком случае вы не решитесь. Так что просьба будет одна — минут пять из кабинета не уходите.

Посланник отключил связь разговора. Суманеев задумался, спросил, как бы ни к кому не обращаясь:

— Что он задумал? У него оборонка, у нас шпионаж с хищением. Как эти два момента связаны?

Синицын пожал плечами, он тоже не знал.