Посланник

— Легко, — Луговой усмехнулся. — Поступает новая партия, ее грузят на грузовики и везут на завод. По дороге все взлетает на воздух и нет товара. На самом деле товар другим рейсом уходит и пополняет, устраняет недостачу. А те грузовики грузятся списанной некондицией… брак, при сборке могли что-то сломать. Надо, чтобы от взрыва хоть что-то осталось.

— Но, ведь в машинах люди?

— Что поделать — издержки.

— Какая же ты мразь, Луговой. Люди для тебя издержки…

Хотелось раздавить эту нелюдь собственными руками.

— Не читай мораль, полковник, спрашивай.

— Разумнов хозяин корпорации или там другое лицо?

— По документам он собственник, проверял. А кто на самом деле — не знаю, сам понимаешь.

— Покупатели, что известно о них?

— О них? Мне ничего неизвестно, с ними только Разумнов общался, Головянко тоже ничего не знал.

— Какой расклад вознаграждения?

— За истребитель в самолет должны были загрузить всю сумму, сорок миллионов. Двумя упаковками. В одной два миллиона, в другой тридцать восемь. Два нам — семьсот мне, один Головянко и по сотке остальным. Другую упаковку Муравьев должен сбросить с самолета в квадрате 25–41. Там равнина, легче найти посылку, ее сбросят с парашютом. Разумнов или его люди, будут ждать подарок, сейчас уже через два дня. Через два дня Антей должен вернуться.

— Хорошо, напишите все подробно.

Синицын вернулся в кабинет. Оперативно — следственная работа продвигалась успешно. Преступников можно и нужно брать через два дня, как раз учет закончится, Разумнова только с поличным. А если не он сам появится, людей отправит за посылкой?

Полковник налил себе кофе, добавил немного молока, расслабился в кресле. Луговой вызывал не только отвращение, а желание раздавить его, размазать по полу, по стене, как таракана, не в обиду им сказано. Как же так можно жить, уничтожая других не задумываясь. Наверное Луговой задумывался, но задумывался лишь о том, чтобы не поймали, не раскрыли, не обнаружили.

Он созванивался с Москвой по поводу Разумнова — ничего интересного. Наблюдение, прослушка желаемого результата не давали. Но Синицын был уверен — его все равно возьмет и вину докажет. Но как быть с теми, кто стоит за ним, если такой или таковые имеются? Слишком мелок Разумнов для сорока миллионов долларов, для ведения таких переговоров с зарубежными покупателями. А кто покупатели, государство? Исключено, оно все официально могло сделать без проблем. Значит определенные оппозиционные круги, структуры власти. Зачем? Захват власти, как средство террора с политической подоплекой? Возможно, вполне возможно и скорее второе. Да, истребитель в руках террористов — это нечто.

Синицын допил кофе, выкурил сигарету. Посланник, наверное, уже вернулся, надо побывать у него, что-нибудь подскажет, наверняка подскажет.

Михайлов отдыхал дома, с женой. Ирина взяла отгул на работе, чтобы побыть с мужем, последнее время он часто ездил в командировки и времени на личную жизнь почти не оставалось.

Когда прибыл Синицын, Ирина укоризненно посмотрела на мужа, вздохнула и понимающе удалилась. Полковник рассказал последние события.

— Да, я тоже считаю, что за Разумновым стоит фигура и фигура не маленькая, ее просто так не возьмешь, не свалишь. — Согласился с полковником Михайлов. — Как вы относитесь к несанкционированным методам расследования, Олег Игоревич?

Синицын понимал, что имеет в виду Посланник, но был не настолько близок с ним, чтобы отвечать прямо.

— Несанкционированно и отношусь, — размыто ответил он.

Михайлов улыбнулся, поняв причину конкретного и в то же время очень расплывчатого ответа.

— Олег Игоревич, давайте говорить, как друзья. Методы провокаций… ваше мнение о такой форме работы?

— Если как друзья, — улыбнулся Синицын, — то здесь необходимо говорить о конкретике. Мы же часто в своей работе применяем такие методы, хотя и не называем их провокацией. Например, подсовываем куклу, киллера подменяем оперативником.

Михайлов понял ответ.

— Хорошо. Нам надо в эти два дня выйти на искомую фигуру. Именно в эти два дня, до задержания Разумного. После сделать ничего не удастся. Необходимо создать ситуацию, чтобы Разумнов пошел, побежал к нему за советом, за помощью. Фигура, давайте этим псевдонимом его и назовем, уже ждет деньги и вряд ли захочет лишний раз разговаривать, встречаться, светиться. А мы должны вынудить их к общению.

— Но каким образом? Не лезут в голову дельные мысли, — развел руками Синицын

— Есть одна идейка, — улыбнулся Михайлов.

XXXIII глава

Наступили по-настоящему летние вечера, когда еще нет изнуряющей жары, и уже не веет продирающей до озноба прохладой. Комфортное время для отдыха, чаепитий, разговоров на свежем воздухе.