Посланник

— Не беспокойтесь, Петр Валерьевич, я миллионер.

Малышев удивленно и озабоченно взглянул на него.

— Бандит что ли?

— Почему же бандит? Я генерал, не простой генерал — ученый. Я создаю оружие, Петр Валерьевич, оружие нападения и защиты, лучшее в мире оружие, ни у кого такого нет, и в ближайшее время не будет. Государство мне за это платит, миллионы платит, Петр Валерьевич.

— Ну, это другое дело, Николай, за это можно и надо платить. А все другие — это бандюги. Пусть с ножом не стоят, но народ обирают, значит, бандюги. А ты для народа трудишься, для мира. Молодец, что сказал, уважаю. А то ведь я задумываться стал — генерал с охраной. Никогда генералы с охраной не ходили, генералы генералов не охраняли. Думал, темнишь что-то, давно хотел поговорить. Уважаю, Коля. Родина — это святое, мы лучше не доедим, но чтобы Гитлеров больше не было.

В кухню вошли Ирина с мамой.

— Что это вы тут, мужички, уединились, что замышляете? — Спросила Ирина ласково

— Нюни ваши смотреть? Радость в доме, а вы слезы пускаете. Ты лучше скажи, дочка, почему главного не сказала?

Ирина переглянулась с Николаем.

— Ой, мама, я и забыла совсем — ребеночек у нас с Колей будет.

Мать всплеснула руками, обняла дочь, подзывая подойти и Николая.

— Дождались, наконец-то мы с отцом дождались…

— Ты мать не причитай, — предвидя опять слезы и всхлипывания, перебил Петр Валерьевич — Лучше на стол собери, водочки моей достань. Ты какую, Коля, будешь — лимонную, апельсиновую?

Михайлов развел руками.

— Не знаю, давайте попробуем апельсиновую.

Женщины накрыли на стол, достали водку.

— Я ее, Коля, сам делаю, — начал объяснять свекор. — Покупаю в магазине водку. Но кто знает, что там намешано, пропускаю ее через угольный фильтр, потом добавляю лимонных или апельсиновых корочек. Через пару недель процеживаю через марлю и вот оно, стеклышко.

Свекор разлил водку по рюмкам, поднял свою.

— Вот, мать, и к нам с тобой счастье привалило. Дом новый, внук или внучка скоро появятся, жить рядом будем. Что еще в старости надо?! Давайте, дети, за вас — когда у вас хорошо: и нам с матерью радость.

XXXV глава

Половина зэков уже спала в переполненной камере, другая еще ворочалась и пока не могла уснуть. Лязгнули засовы, дверь приоткрылась, но никто не вошел в нее. Проснулись все и наблюдали напряженно. Что это — приглашение к побегу, кому-то надо выйти, поговорить? За дверью раздался голос:

— Тут цыпа одна неподалеку в камере заскучала. Утром заберу, но чтобы без шума и криков.

Втолкнули женщину, дверь захлопнулась.

Утром, как обычно, из камеры вывели всех в коридор. Пофамильная сверка, личный обыск и проверка камеры. Режимники знали свое дело, но в этот раз никакой оперативной информации не поступало. Они привычными движениями поднимали слежавшиеся матрацы, ощупывали подобие подушек и… остолбенели. В камере находилась женщина, абсолютно голая женщина. Ее халат, возможно единственная одежда здесь, лежал рядом, а она сидела на нарах, обхватив голову руками.

— Вот, блин, — режимник выматерился, — ты откуда здесь, из какой камеры?

Женщина вяло пошевелила рукой, нащупала халат и прикрыла им тело.

— Мне надо в душ, отведите меня, — еле слышно произнесла она.

— Ты посмотри на нее, — рассвирепел режимник, обращаясь к другому, — этой блядище в душ надо. Тащи сучку в карцер, потом разберемся из какой она камеры.

— Я не блядища и не зэчка, я случайно здесь оказалась. Отведите меня в душ и к начальнику СИЗО.

— Тащи ее в карцер, пусть от секса остынет, — приказал майор режимник лейтенанту. — Иванов, — заорал майор, в камеру вбежал коридорный надзиратель. — Ты кого сюда впустил, совсем охренел — до утра бабу в камере оставлять. Не мог раньше, до проверки увести? Из ума выжил, Иванов? Ты что творишь, сволочь, всех подставил, из какой камеры ее взял, кто она?

Старший инспектор режимной части был готов разорвать надзирателя.

— Я не знаю…

— Что ты, Иванов, не знаешь, из какой камеры ты ее взял?

— Я не брал ее не из какой камеры, — ответил испуганный и непонимающий ничего Иванов.

После многоэтажного мата майор сформулировал мысль:

— Рассказывай, Иванов, как эта баба здесь оказалась, кто она, откуда?

— Я не знаю.

— Ну, пипец, что ты из себя строишь, ключи от камер у тебя, как ты за зэками наблюдал? Похоже ее тут всю ночь дрюкали — все тело в сперме и ты ничего не видел, не слышал и не знаешь? Не ври — рассказывай.

— Я не знаю, — тихо ответил Иванов, потом вдруг взорвался криком: — Не знаю я, не знаю, первый раз вижу и тебе, майор, могу задать все те же вопросы. Понятно теперь?

Через два часа начальник СИЗО собрал у себя заместителей по режиму и оперативной работе. Первым докладывал режимник.

— На утренней проверке…

— Опусти лекцию, давай по существу, — перебил его полковник.

— По существу установлено, что такой заключенной у нас нет, подмены тоже нет, она лишняя. Видеонаблюдение не отключалось и работает в штатном режиме. В камеру никто не входил, впервые она зафиксирована на пленке, когда офицеры ее выводили. Как попала в камеру — не понятно.

— Что ты скажешь? — Обратился полковник к оперативнику.