Посланник МИД. Книга вторая

И это не было случайностью. НСДАП провела довольно необычную и захватывающую предвыборную компанию. Я как раз прибыл к её началу и мог воочию наблюдать, как нацисты воспользовались всеми доступными современными достижениями. Это были массовые митинги и демонстрации, где широко использовались электрические микрофоны, усилители звука и огромные громкоговорители. Распространялись не только листовки и газеты, но и грампластинки с записями речей Гитлера и его приспешников. Тут были и древние ритуалы тевтоном. Различные ночные факельные шествия, освящения знамён и штандартов. Торжественный приём новых членов и награждения заслуженных наци. Надо отдать должное, что это всё оказало воздействие на публику. Особенно на молодёжь и … женщин!

НСДАП провозглашало культ семьи и домашнего очага, а женщину превозносило как его хранительницу и … арийский источник новых сыновей народа!

Это было потрясение для всего мира!

Но пришла и хорошая новость, – 15 сентября была отменена цензура в средствах массовой информации в Испании, что теперь позволяет свободно вести агитацию, требовать установления Республики.

– Развернутся там теперь мои испанские друзья, – мелькнула тогда у меня мысль.

А перед самым началом моих занятий на первом курсе университета пришла ещё одна хорошая новость, что Великобритания, под давлением народной армии Китая, возвратила Китаю военно-морскую базу в Вэйхайвей, что была «передана» ей под нажимом в аренду ещё в 1898 году.

Лето и сентябрь пролетели быстро…

Пока осваивался на новом месте, изучал город, совершенствовал язык и знание культуры и обычаев наступил и октябрь.

В Германии, как я сразу узнал, занятия начинаются в ВУЗах в октябре.

При подаче документов мне предложили… не терять времени… и поступить на двухмесячные подготовительные курсы при университете. По мнению доцента из приёмной комиссии это даст мне общее представление о системе образования в Германии и упростит вливание в учебный процесс. Я с ним был полностью согласен и вот сейчас… посещая первые занятия… я это воочию увидел.

Я выгодно отличался не только на фоне иностранцев, приехавших аккурат к началу учёбы, но и на фоне самих немцев, которые не прошли эти курсы.

Как то так выходило, что я постоянно оказывался рядом с одним немецким парнем, приблизительно моего возраста, скромного и воспитанного.

Решив, что это неспроста, я с ним познакомился:

– Привет, меня зовут Серж, я из России, – обратился я к нему в перерыве.

– Привет, а я Вальтер… из Саара, – ответил тот, представившись довольно типичным для немцев именем. Ну конечно после Ганс, Клаус и Фриц конечно…

После занятий, в этот же день, мы с ним отправились в ближайший гаштет поужинать и выпить пива за знакомство.

С тех пор мы стали «не разлей вода».

Семестр шёл за семестром, год за годом…

За это время я узнал, что Вальтер, как и я (так я решил) родился в 1910 году.

В городе Саарбрюкене, что недалеко от Бонна на самой границе с Францией, в Саарской области, которая сейчас была под управлением Лиги Наций. Его отец владел фабрикой роялей и звали отца Гвидо Шелленберг.

У Вальтера была большая семья и кроме него было в ней ещё шестеро детей.

Со слов Вальтера, он ещё ребенком испытал на себе ужасы войны. Особенно запомнилась ему зима 1917 года… голодная и холодная… с массированными и жестокими бомбежками его родного города французами, в сочетании с болезнями его родни.

Когда война закончилась, его отец был арестован французскими оккупационными властями по надуманному поводу, связанному с политическим мотивам. Правда вскорости его отпустили…

Во времена этих испытаний, его мать, пытаясь обрести моральную стойкость, с еще большим рвением ударилась в католичество.

Это отразилось и на воспитании Вальтера, и на его духовном развитии в строгом христианском духе. Что… правда… послужило отходу его от католичества.

Здесь Вальтер вспоминал одно происшествие, сыгравшее большую роль в его решении отойти от католической церкви:

– Как-то на исповеди я признался священнику об одной своей мальчишеской проделке – запер младшего брата в чулане, когда тот втихаря там ел варенье… сваливая потом на меня…

– И вот… когда я об этом рассказал святому отцу… тот… в наказание стал бить меня своей палкой… за такую ерунду…

– Меня охватил гнев тогда и с тех пор я стал относиться к моему церковному воспитанию с большим отвращением…

– И уже тут… будучи студентом, я не вступил в общество студентов-католиков, – резюмировал мой друг Вальтер Шелленберг своё отношение к церкви.

По рассказам Вальтера, ещё в гимназии его тянуло к истории, благодаря их преподавателю, который сумел привить ему любовь и интерес к эпохе Возрождения и истории Нового времени.

С тех пор внимание Вальтера всегда привлекали история и культура Запада.

В 1923 году родители Вальтера, в результате войны оказавшись на грани выживания (впрочем, как и все немцы) переселились в Люксембург, где располагался филиал фабрики их отца.

А в прошлом 1929 году он начал учиться в этом университете … правда сначала Вальтер поступил на медицинский факультет.