Посланник смерти

Такое объяснение вполне удовлетворило водителя, и он вновь принялся жаловаться на нехватку запчастей и денег до получки. В половине девятого мы въехали на обширную территорию сортировочной станции. Водитель подвез нас прямо под громадный козловой кран, стоявший у одной из высоких платформ. Посоветовав, куда обратиться, чтобы ускорить погрузку, он поморгал на прощание всеми фарами и укатил. Михаил остался охранять наш скарб, а я отправился на поиски бригадира такелажной бригады. Отыскав его в маленьком прокуренном вагончике, я проделал перед его взором тот же фокус с пачкой денег, что и с водителем КамАЗа. Реакция его была вполне адекватной.

– Какие проблемы, мужики? – засуетился он и, смахнув со стоящей рядом скамейки чьи-то испачканные в извести брюки, сказал: – Присаживайтесь.

– Спасибо, но сидеть сейчас некогда. Подскажите лучше, как побыстрее довезти до Москвы мое неисправное транспортное средство.

– Вот незадача, – хлопнул себя по коленям бригадир, – московский-то лишь полчаса назад ушел. А что там у вас? – поинтересовался бригадир. – Легковушку перегоняете или что поболее?

– Не совсем, – неопределенно ответил я, жестом приглашая его к выходу, – скорее, нечто среднее.

Мы вышли из вагончика, и через пять минут бригадир с несколькими примкнувшими к нам по дороге грузчиками с интересом осматривали необычный груз.

– Так, парни, – повернулся он к своим подчиненным, – думайте, куда мы его можем пристроить.

– Может быть, в строительный эшелон? – предложил один из них. – Там некоторые платформы едва-едва наполовину загружены.

– Фи, – присвистнул бригадир, – так он когда еще сформируется!

– К утру должен отправиться, – ответил тот. – С керамического комбината полчаса назад звонили, обещали оставшуюся плитку подвезти еще до десяти.

– Ну, если так, – бригадир почесал затылок и повернулся к нам. – Поедете на закрытой платформе с плиткой?

Мы переглянулись и кивнули головами:

– Поедем, конечно, – сказал я. – Вы только погрузите нас туда поскорее.

– Тогда сейчас все устроим. Дохлый, – гаркнул он, – на кран давай! Степан, Костя, быстро стропите машину! Толян, вызывай маневровщиков!

Все сразу же засуетились и забегали. Мы же, не желая подвергать опасности наши мешки и сумки, поспешили оттащить их в сторону, тем более что в это время начали подъезжать груженные шифером грузовики и народу на погрузочной площадке резко прибавилось. Погрузка пресловутой плитки и нашей машины в придачу закончилась далеко за полночь. Когда мы с Михаилом наконец-то взобрались на подготовленную к отправлению платформу, часы показывали без двадцати минут три. По простоте душевной мы подумали, что прямо сейчас эшелон и отправится, но не тут-то было. Нас еще примерно час катали туда-сюда по станции, с грохотом и лязгом состыковывая с другими платформами, вагонами и цистернами. О том, чтобы отдохнуть после столь напряженного дня, не могло быть и речи. Наконец наступила относительная тишина, и мы догадались, что состав сформирован и нас скоро отправят. Мы распаковали лодку и надули ее днище. В результате у нас получился матрас, на который мы моментально и завалились. Накрылись мы развернутой палаткой. Уже перед рассветом вдалеке протяжно свистнул тепловоз, и эшелон со скрежетом тронулся в путь.

«Ну, слава тебе Господи, свершилось, – подумал я в этот момент. – Надеюсь, скоро будем дома».

Дальнейшие мои мысли спутались, и, сраженный усталостью, я крепко уснул. Мы никак не ожидали, что товарный поезд, на который мы с такими приключениями погрузились, будет тащиться до Москвы почти трое суток, но именно так и произошло. Что во всем этом было самое неприятное, так это то, что погода к утру испортилась и два последующих дня непрерывно лил мелкий, противный дождь. Поскольку укрыться нам было негде, пришлось установить на платформе палатку.

Когда эшелон пересек наконец Московскую кольцевую автодорогу и мы поняли, что наши мытарства подходят к концу, радости нашей не было предела. Мы выскочили из нашей отсыревшей конуры и принялись отплясывать безумный танец «вконец ошалевших путешественников», пересекших как минимум Тихий океан и завидевших родную гавань. Уже не обращая ни малейшего внимания на сыпавшую с неба морось, мы скакали по мокрым доскам платформы, издавая дикие вопли. Угомонившись, мы распихали наше имущество по рюкзакам и сумкам. Наконец заскрипели тормоза, зашипел выпускаемый из тормозов сжатый воздух и состав замер. Мы недоуменно осмотрелись вокруг.

– Куда же нас затащили-то? – проговорил Михаил, озираясь по сторонам.

– Понятия не имею, – сказал я, – но мне кажется, что мы где-то в районе Трех вокзалов.

– С чего ты взял? – удивился он. – Здесь такая глушь.

– А ты взгляни вон туда, – указал я на уходящие во тьму рельсы. – Видишь, вон там световые столбы, и в одном из них торчит что-то шпилеобразное. Мне кажется, что там гостиница «Ленинградская», что у Каланчевки. А нас с тобой загнали на какую-то грузовую станцию, и, похоже, на самые задворки.

– И что же нам теперь делать? – Михаил, как и я, не имел ни малейшего желания проводить еще одну ночь на платформе.