Посланники Нибиру

И первое, что будут делать стражники – это проверять наличие нефритового яйца.

Надо было торопиться.

* * *

«Она точно сумасшедшая», – Хаско Болл торопился за Вакхой и едва поспевал за старушкой, в который раз убеждаясь, что ходить в женском платье – искусство особое и не всем доступное. Управляющая шла уверенно, высоко подняв голову, напрямую через помещения дворца.

– Ох, как это все нехорошо выглядит, – бормотал креонидянин, низко опустив голову и загораживаясь белоснежными волосами от любопытных глаз.

Старая женщина процедила, не оборачиваясь:

– Это выглядит так, что управляющая ведет новую прислужницу в покои будущей госпожи, – И так резко остановилась, что Хаско едва не врезался в нее. – Или ты хочешь ползти, как мышь по отравленным переходам?

У Хаско округлились глаза:

– Отравленным?

Старуха, обернувшись, прищурилась, посмотрела с издевкой:

– Что, этого тоже не было в бумагах архитектурного бюро?!

Молодой вор сник. Кажется, его вид удовлетворил старуху. Она приободрилась:

– Вот то-то же. И не спорь, раз обратился за помощью!

«Это я обратился?». Но спорить не стал: иногда надо вовремя промолчать – правило, усвоенное еще в детстве.

Они миновали центральную залу, в которой уже собрались почти все гостьи, допущенные в этом месяце во дворец. Многие таращились на белокожую «сиротку», семенившую за почтенной управительницей, остальные, и их было большинство, смотрели с завистью – еще бы, девушке выпала честь стать подручной самой Вакхи Снарк!

Перед пожилой нунбийкой распахнулись массивные двери, пропуская ее со спутницей в другое крыло, в покои Эммах. Креонидянин позволил себе выдохнуть с облегчением – коридор оказался безлюдным. И тут его сердце оборвалось…

– Вот ты где! – им преградил дорогу уже немолодой и начинающий полнеть, белозубый нунбиец в халате из золотой парчи. Его пальцы были унизаны перстнями, а гладко выбритое лицо сияло от любопытства.

Хаско Болл растерялся. Зато Вакха рухнула к ногам незнакомца, схватила полу его халата и поднесла уголок к губам:

– Свет очей наших, ясноглазый баасх, величественный господин, властитель душ и вельможный благодетель, – чем больше титулов называла пожилая управляющая, тем сильнее оседал оторопевший Хаско Болл. – Веду новенькую, гостью твоего дворца в этом месяце в покои дражайшей Эммах, в помощь Фаридэ́ – присмотреть за принцем Ат-Макешем, да подарят боги ему вечную мудрость…

«Скварр меня разреди и выплюни», – Хаско съежился: перед ним стоял сам диктатор Ат-Акак. Хуже сценария уже и быть не могло. Креонидянин рухнул ниц.

Сарнак величественным жестом остановил Вакху и, обойдя, приблизился к Хаско Боллу. Золотые, расшитые изумрудами домашние туфли диктатора застыли перед глазами коленопреклоненной «сиротки».

– Как зовут тебя, дитя?

Хаско Болл понял, что успел забыть свое придуманное имя. Икнул и подавился нечленораздельным звуком. На помощь пришла Вакха. Она поднялась с колен, почтительно склонила голову, показав господину лысеющую макушку:

– Хата Лис, дочь промышленника Саара Лиса. Я знала когда-то ее батюшку, потому и взяла на себя смелость пригласить ее. И выяснила, что девушка имеет большой опыт общения с детьми, прекрасно воспитана и аккуратна. Она бы могла стать прекрасной помощницей Фаридэ́…

Сарнак дотронулся до головы «девушки», проговорил приторно-ласково:

– Встань, дитя мое, позволь рассмотреть тебя.

Хаско, не смея поднять взгляд, осторожно поднялся. Он схватил полы своего платья, надеясь, что из-под них не видны его форменные брюки.

Нунбиец положил руки на плечи молодого креонидянина и приподнял его голову за подбородок, заставил взглянуть себе в глаза. Мечтательно вздохнул:

– Мбао Шарх не обманул меня, ты прекрасна, как полуденный зной.

«Почему не может быть хуже, – у креонидянина пот лился градом. – Очень даже может».

И, словно в подтверждение его подозрений, старый нунбиец склонился к «гостье», так близко, будто собирался поцеловать в губы. Хаско Болл вскрикнул и отшатнулся, невежливо сбросив с плеч ладони хозяина дворца. Тот удивленно покосился на Вакху, ожидая объяснений. Старая управляющая нахмурилась. Привстав на цыпочки, шепнула что-то на ухо своему господину. Что-то, от чего у того округлились и зажглись с нездоровым блеском глаза, а сам он изменился в лице:

– В самом деле? Невинна? – прошептал и снова обратил взор на «сиротку». – Ты – подлинное сокровище, Хата Лис… Воистину, судьба преподнесла мне подарок, приведя тебя в эту ночь в мой дворец.

Хаско Болл бросил настороженный взгляд на старуху, та стояла с каменным лицом и улыбалась. Сарнак отступил, жестом разрешив управляющей продолжить свой путь в покои старшей супруги.

– Что ж, ступай, дитя… Этим вечером я буду думать о твоей судьбе.

Вакха, подобрав подол тоги, пятилась до поворота и, едва свернув за него, быстро засеменила по коридору. Хаско торопился за ней.

– Что он имел ввиду, когда сказал, что будет думать о моей судьбе этим вечером?

Вакха бросила на него короткий, но мрачный и красноречивый взгляд.