Посланники тени

Саркон вышел из портала в сторону дома, застряв на пороге между улицей и домом. Переход, неудачно поставленный меж двумя точками входа-выхода на защитной линии дома, зажал демона в тиски.

— Опусти круг! — прохрипел сдавленный демон.

— Кто ты? — приблизилась ведьма, рассматривая призванного. — Я звала Аргону!

Инесса и сама давно позабыла, что дом защищен обрядом и очерчен кругом, сдерживающий нежить и нечисть. Собственная жертвенная кровь многократно усилила барьер, подняв до предела защитные свойства.

— Умирающий под неправильным призовом демон. Саркон я! Аргону пал. Я его брат. Должник. Опусти, — задыхаясь в межпорталье, просипел демон.

— Ты поможешь нам?

— Да, — уже без воздуха прошлепал одними губами Сар.

— Входи! Входи! Входи! — трижды повторила ведьма, и демон ввалился в дом, рухнув на пол.

Некоторое время демон приходил в себя, силясь отдышаться. Безвоздушное пространство межпорталья и так порядочно вытянуло силы, еще этот барьер забрал последнее. Вдобавок — долгая ночная смена. Непривычно одиночная.

Инесса подбежала, подхватила под руку, стараясь поднять. С таким же успехом ребенок мог стараться поднять штангу тяжеловеса, изготовившегося к установлению мирового рекорда.

— Вставай! Инквизитор с ума сошел! Он убьет Кана!

— Уйди, — вздохнул демон и резко поднялся. Отдышавшись и более-менее придя в себя, Саркон приготовился к разборке с инквизитором.

Фагор занес меч над головой, изготовившись разрубить обессилевшего оборотня пополам.

— Ты переходишь границу, — показался в дверном проеме демон. — Ты не в праве его трогать!

Фагор хмыкнул и от души пнул на половину трансформировавшегося оборотня в челюсть. Кан отлетел в сторону сада, переломав куст смородины, затих. Инесса закричала, но когда попыталась выйти за круг, демон пихнул обратно, обронив:

— Стой там. Инквизитор спятил. Обоих вас прикончит.

Улыбка Фагора растянулась, усмехнулся:

— Мне не нужна эта шваль, я ждал твоего брата. Но и ты сойдешь. Иди сюда!

Фагор скинул пальто и поднял второй малый клинок. Оружие, как и цепочка с крестом, засветилось бледно-синим.

Саркон скинул плащ и неспешно натянул черные перчатки. Пальцы загорелись огнем, пламя поползло по ладоням, кистям, объяло руки. Пылая факелом в ночи демон приготовился к бою.

— К вашим услугам, инквизитор. Мне повернуться спиной, чтобы вам было удобнее повергнуть меня?

— Можешь еще и наклониться, — хмыкнул Фагор.

Оба сблизились на шаг и сорвались в движение. Синие и огненные всполохи поплыли вслед за хозяевами. Словно яркий взрыв ослепил Инессу. Вспышка застыла перед глазами ярким бликом. Не видно ничего. Только опустившаяся тишина со всех сторон.

Когда глаза привыкли к темноте, ведьма не увидела ни демона, ни инквизитора. От Кана тоже осталась лишь свежая кровь на поломанных кустах.

Все трое исчезли.

Грустно, по-волчьи, завыли выползшие из конуры собаки. То ли несвойственный собакам Кана вой, то ли осенний холод, но тело Инессы одело мурашками, сковало холодом. Голова закружилась и ведьма упала на колени, отдаваясь боли и слезам. Рука в крови почернела. Приглядевшись, ведьма увидела частицы пепла, который распылил над двором инквизитор.

Глаза ведьмы расширились. Она поняла, что он достал ее.

— Вот и докатилось возмездие, — прошептала Инэсса и прощальный, обреченный крик ведьмы разнесся по деревне.

Печально завыли две осиротевшие собаки во дворе.

* * *

Несколько месяцев назад

Ветви черемухи бились в закрытое окно, напоминая, что за окном свежий воздух и яркое солнце. А здесь, по другую сторону стекла, тяжелый взгляд из-под седых бровей крепко-накрепко держал Юлию в руках ведьмы.

Пронзительные глаза бабки Инэссы сверлили насквозь. Клиентка не смела даже моргнуть. Мысли, и те словно оцепенели, оставив в пустоте. Она ощущала себя расслабленной, словно хлебнула хорошего вина, но странное чувство внутри никак не желало покидать. Оно шептало: "Уходи, Юля. Не надо!" Но девушка старалась загнать чувство поглубже, спрятать. Она приехала за сотни километров не за тем, чтобы отступить. Отличавшаяся решительностью с раннего детства, Юлия сделала выбор и не собиралась идти на попятную.

Давно не молодая женщина напротив клиентки чмокала губами, ни на миг не отводя тяжелого взгляда. Хмурилась. Лицо морщилось, нижняя губа безжалостно жевалась. Ведьма в раздумьях последний раз вопросила бесцветным голосом:

— Уверена, милочка? Грех ведь на душу берешь… И я с тобой.

Юлия не смогла сказать ни слова, в ответ только кивнула. Горло пересохло. Едва не закашлялась. Заставила себя собраться с мыслями и кивнула более степенно, уверенно, словно со знанием дела. Надо было хоть как-то показать свое согласие, а то ведьма-колдунья укажет на дверь и сказать будет нечего. Придется уйти с пустыми руками, оставив мужа сопернице без боя.

— Он придет к тебе не по доброй воле. А от неволи, как известно, добра не жди. Беду накликаешь. Человек, когда несвободен, на любое способен, — Ведьма приблизилась, прошептав на самое ухо. — Зверем становится… а то и болеет.

Юля сглотнула. Но горло настолько пересохло, что это простое действо принесло боль.