Посланники Великого Альмы (Книга 1)

— Придется нам сидеть без огня, — продолжила она, — светильники сильно дымят, да и запах от них. Или уходить совсем. Они, рано или поздно, все равно найдут пещеру. Ты как считаешь?

Ого! У него спрашивают его мнение.

— Конечно.

— Ты далеко ушел? — спросила жрица, глядя проницательными глазами.

Тепосо вздохнул и сознался: да, далеко.

— И все-таки вернулся? Почему?

— Не знаю, — честно признался он.

— Хорошо, Тепосо, будем уходить. Сегодня же ночью.

— А молиться? Вне храма вам можно молиться?

— Молиться можно везде. Мы возьмем с собой Альму. А теперь пойдем, она тронула его руку. — Нам нужна твоя помощь. Ты — вождь.

И опять Альма в пути; те же носилки, только носильщики другие. Четыре пары рук надежно удерживают равновесие тяжелой фигуры Бога, остальные несут провизию. Они идут уже два часа, но вождь пока не дает команду остановиться. Он выбирает место. Да и уйти нужно подальше.

— Здесь, — наконец сказал Тепосо, останавливаясь и осматривая под яркой луной небольшую прогалину с мягкой травой. — Ночевать будем здесь. Вода рядом, кругом лес, нас не видно. Когда приступите к молитве?

— Сейчас.

— Послушай, — Тепосо покачал головой. — Так нельзя! Я должен тебя как-то называть. Что это такое — нет имени! Хочешь, я тебе дам имя? — Он прикусил язык, вспомнив, что не отличается большой изобретательностью.

— Не нужно.

— Вот, опять! Тебе нравится имя… Большая… Большая… Большая Скала?

Жрица покачала головой.

— Высокая Пальма?

— Не нравится.

— Ну, а какое нравится?

— Завтра утром я тебе скажу.

— Странная ты…

5

— Молитесь…

"Кто это сказал?" — Олла обернулась на голос.

Старшая жрица опустилась рядом и успокаивающе положила ей на плечо руку.

"Бог не слышит нас", — прочитала она по губам Оллы и тихо ответила:

— Значит, мы недостаточно усердно молимся ему.

"Нет, я вкладываю в свои слова всю душу, порой готова потерять сознание, но вижу только страшные картины и ничего светлого. И если раньше мне было жутко, то сейчас неспокойно и пусто. Страх покинул меня, не дав ничего взамен".

— Успокойся, эту ночь я проведу рядом с тобой.

Прохлада и сумрак. Нет только привычных светильников, не хватает тонкого аромата благовонного масла и за Альмой нет каменной стены храма; вместо этого — плотная стена леса, посеребренного уходящей луной, и нежный запах орхидей.

С востока ночное небо стала заволакивать большая грозовая туча, быстро пожирая яркие звезды.

Олла отрешенно смотрит в глаза Бога; накатывается усталость, рябью подернув грозный лик Альмы. И снова он нависает жуткой тенью, глазницы вдруг оказываются пустыми, выбрасывая из себя черные щупальца. Дальше — все уже знакомое. Олла знала, что сейчас ей будет больно, будут трещать глаза от невыносимого страдания, будут отвратительное хлюпанье, вихрь бешеного водоворота и бесконечная бездна.

Бездна. Видение внезапно исчезло, и Олла представила крутой обрыв водопада, унесший тысячи жизней. Тысячи падений в бездну — и тысячи смертей; тысячи смертей — и столько же знаний. Конец и знание приходят одновременно. "А я? — отчаянно подумала Олла. — Я столько раз стояла у той черты, боясь перешагнуть роковой рубеж! Я наслаждалась призрачными полетами, мне было страшно, но я знала, что останусь невредимой. Потому что это — игра. И мне надоело играть, я не хочу возвращаться оттуда!.. Альма! Забери меня! Я хочу быть вместе со всеми! Или дай мне свое могущество, дай мне свою мощь, ибо мне моей человеческой силы недостаточно", — из глаз Оллы хлынули слезы, а ей казалось, что по щекам течет кровь.

И Бог впервые ответил ей: с высоты небес рванула ослепительная молния и клубком ярко-голубых змеей обвила голову Альмы. Огненные искры веером брызнули во все стороны, сопровождаемые оглушительным ударом грома. А небеса будто лопнули, выплескивая из себя стремительные струи воды. Раскаленная фигура Альмы зашипела, отряхиваясь клубами пара.

— Он слышит нас! — страшным голосом крикнула жрица. Ее лицо олицетворяло безумие, руки, лежащие на груди, неестественно вывернуло.

И, словно в подтверждение её слов, грянула новая вспышка.

Восемь пар шальных глаз, ловивших синие языки пламени, вновь окутавшие тело Альмы, наконец увидели то, что уже не удивляло Оллу: глаза Альмы разверзлись, выпуская наружу чудовищные отростки, увлекая сознание в недра эфемерного тоннеля.

Тепосо и другие семь жриц, разбуженные первым ударом грома, никак не могли прийти в себя. Да их ещё напугали электрические заряды, с треском отрывавшиеся от металлической фигуры Альмы в деревянное дно носилок.

Тепосо, наконец, опомнился и бросился к группе коленопреклоненных, парализованных очевидным проявлением божественной силы Альмы жрицам и, схватив крайнюю, окаменевшую Оллу, неожиданно сильно для себя отбросил прочь от ставшего опасным образа Бога.

Девушка вскрикнула и вскочила на ноги, но тут же бессильно опустилась, Тепосо вырвал её из глубин галлюцинаций, причинив невероятные муки. А заветная цель была так близка: в самом конце бездонного колодца она увидела яркий свет.

Бесстрашный индеец волок за ноги ещё одну жрицу.