Посланники Великого Альмы (Книга 1)

Такого сопротивления противника Руис ещё не знал, даже не представлял, что подобное возможно. Он со страхом смотрел, как на место одного вставало десять, двадцать, бесчисленное множество индейских воинов, крепких и полных сил. Они уже наводнили город, который вдруг стал в сотню раз меньше. Не было возможности развернуться, поднять меч, закрыться щитом. И не было сил дышать. Горячие тела пожрали весь воздух, и явилась звенящая пустота. Она забралась под кирасу и шлем, проникла в голову и звенела, звенела, выгоняя из орбит глаза.

Антоньо сбросил с себя оцепенение и вдруг понял, что не дышит. Проклятая жара, призвав себе в союзники отполированный металл шлема, зажарила ему мозги, вызвав до ужаса реальные галлюцинации. Он рывком втянул в себя воздух и неожиданно всхлипнул. Раз, другой, третий… Он почувствовал, что сейчас разрыдается, и его охватила злость: на себя, на индейских воинов, на полузадохнувшегося коня под ним, на небо, солнце… Он с отчаянным криком сорвал с головы шлем и далеко отбросил его. Хотелось сорвать и кирасу, к которой прикипела рубашка.

Его товарищи вели бой уже метрах в ста от него, и он, выставив в сторону меч, пришпорил коня, направляя его в самое пекло схватки.

Оказавшийся ближе всех к нему индеец замахнулся топором. Руис сильным ударом меча перерубил деревянную рукоятку. Но безоружный индеец и не думал убегать. Он приготовился к прыжку, к последнему; он походил на тигра или ягуара, которые, смертельно раненные, не зная страха, делают последний вызов смерти, оставаясь до последнего мгновения самими собой — гордыми, смелыми и независимыми.

Руис не стал дожидаться нападения. Он широко размахнулся мечом и плашмя ударил в плечо индейца. Тот отлетел на два метра и встал.

— Беги! — закричал ему Руис. — Беги!!

Но тот, крадучись, стал приближаться.

— А-а-а!! — Антоньо закричал так, что легкие подступили к горлу.

Он развернул коня и дал ему шпоры. Конь, перелетая через убитых, вынес его к высокому зданию. Здесь уже почти невидящие глаза наткнулись на труп лошади: то был гнедой жеребец Кортеса.

Антоньо что есть силы рванул поводья, и конь, повинуясь жестокому наезднику, выпрямил передние ноги и встал, провожая безумными глазами вылетевшего из седла седока.

Падение вновь было на левую руку. Мрак ненадолго окутал сознание Руиса — только на короткие мгновения. Он встал и быстро осмотрелся: среди убитых испанцев не было. Значит, Кортес жив. Антоньо отпустило. И вдруг он с радостью услышал голос товарища, доносившийся из дверей здания. Голос был возбужденный, бранные слова не прекращались ни на секунду.

Руис взбежал по ступенькам и вошел в дверь.

Собака бросила терзать тело индейца. Теперь она в лоскуты рвала брошенную ей, как кость, руку священника. А Кортес во второй раз занес над ним меч.

Жизнь Литуана переходила от выкрика к выкрику; как несколько минут назад Кортес остановил занесенные над ним мечи, так и Руис сейчас заставил отступить витавший над священником дух смерти.

— Раул!

Кортес резко обернулся.

— Антоньо! — прозвучал его обрадованный голос.

Едва дойдя до алтаря, Руис как подкошенный упал рядом со священником.

— Ты ранен? — Кортес опустился на колени и приподнял голову друга.

— Рука, — простонал Руис. — Я снова сломал её. И голова… Проклятая жара!

— Ничего, главное, ты жив.

— Помоги мне встать, Раул.

— Сейчас, только прикончу эту тварь.

Он снова взялся за меч.

Литуан в это время открыл глаза и глядел на Кортеса.

— Не надо, Раул, прошу тебя. Он не воин, он… старик.

— Старик?! А мне какое до этого дело? Ты знаешь, что этот пес посмел коснуться меня, когда мы были здесь впервые?

— Не надо. Посмотри, он и так уже мертв.

Кортес послушно взглянул на разбухший от крови балахон священника и сощурился.

— Пожалуй, ты прав. Пусть сдохнет медленно. Смерть от меча для него слишком почетна.

Он плюнул в лицо Литуана, который перевел взгляд на Руиса.

Их глаза встретились.

Кортес подхватил товарища под мышки и резко поднял.

Боль перекосила лицо Антоньо, и он снова готов был упасть, но у Раула были сильные руки. Поддев ногой меч, он ловко поймал его за рукоятку и тут ощутил на правом боку друга что-то острое.

— Черт возьми! — он чуть отстранился и увидел обломок торчавшей стрелы. — Что же ты молчал?

Руис равнодушно опустил взгляд и на не защищенном кирасой месте, там, где две металлические половинки скреплялись ремешками, тоже увидел кровавый обломок.

— Я даже не заметил, — произнес он синими губами и уронил голову на плечо Кортеса.

— Антоньо! — Раул бережно опустил его на каменный пол. — Ты слышишь меня?

— Все в порядке, — на бледном лице промелькнула мученическая улыбка.

— Вот черт! — снова выругался Кортес. — Ты сможешь немного побыть один — я найду Химено де Сорью? Рана серьезная, здесь он ничего сделать не сможет, но оказать хоть какую-то помощь тебе необходимо.

— Иди, Раул, мне совсем не больно. Возьми мою лошадь — она, верно, недалеко.

— Я скоро, — Кортес, оставляя раненого товарища, выбежал прочь из храма.

6