Посланники Великого Альмы (Книга 2)

Раскат грома повторился. Но он был не таким сильным, как предыдущий. Священник оторвал взгляд от вершин деревьев на востоке; поляна, где он вел проповедь, была взята в кольцо могучими стволами, скрывающими горизонт от взгляда. Он ничего не увидел, но затухающий повторный раскат сказал ему, что грозовая туча если и находилась неподалеку, то сейчас уходит.

В отличие от других он не ждал освежающих потоков ливня, не хотел видеть гнущиеся от напора воздушных масс деревья и ощущать на горячем теле долгожданную, для других людей уже переросшую в нетерпение прохладу. Индейский священник боялся грозы. Он был смелым человеком, но раскаты грома и нестерпимый блеск молний всегда рождали в его душе беспокойство, вытаскивали наружу тоскливые ноты обреченности. Это чувство крепко засело у него внутри, и он никак не мог от него избавиться. Беспокойное подсознание очень часто возвращало его сюда, на эту поляну, где в его озябшее тело били холодные струи воды. Здесь он понял все величие и справедливость богов и молился им, глотая слезы.

Сидевшие вокруг священника люди, с точностью повторившие его движение, в почтенном молчании смотрели на его лицо, тронутое печатью глубокой мудрости. Он часто собирал на этой поляне соплеменников, большинство из которых едва достигли десятилетнего возраста, и, погрузив ноги в прохладные воды ручья, рассказывал о тайнах мироздания.

Он любил эту позу — ноги в ручье, руки сцеплены перед грудью, она стала для него как бы обычной, ведь впервые о великом сотворении Мира он услышал именно на этом месте, и впервые он спасал человеческую душу, переводя слова божьей посланницы. Он говорил её устами, и слова её были настолько сильны и просты, что проникали в самые отдаленные уголки души и разума. Бог, призвав на помощь ничтожные силы этого человека, спас другого человека, и индеец понял, что это его предназначение — здесь, на земле, среди немногочисленного племени, волею Всевышнего призванного вновь возродиться. Он был первым и последним индейским миссионером, проповедовавшим христианство…

Альма был велик, и он не был низвергнут речами священника со своего царственного пьедестала, бог становился ещё величественнее, он давал о себе множество знаний, простирал руки, показывая свое могущество. И если христиане называли Всевышнего Иеговой, а мусульмане Аллахом, то здесь, в непроходимых джунглях Амазонки, он по-прежнему носил имя Альма. И по-прежнему был велик. Порой он был безжалостен к людям, но и к себе тоже. В представлении священника, где-то далеко-далеко много лет назад Бог пожертвовал своим Сыном. Здесь жертвы исчислялись тысячами, и все они были его детьми, но, может быть, они не были так значимы в глазах Бога. Тут крылось пока что-то неосознанное, было похоже на несправедливость, но священник мучительно искал ответы. С каждой проповедью, с каждым днем он приближался к разгадке, чувствовал, что истина близко, понимание где-то за теми непроизнесенными ещё словами.

Дней сотворения мира было не так уж и много, но индейский священнослужитель рассказывал только о них, затрагивая такие вопросы, о которых раньше даже не догадывался. Наверное, он самосовершенствовался, если из его уст срывались слова только что рожденные в сознании, он слово за словом вытаскивал на поверхность мудрые изречения; в голове рождались заповеди — одни он считал правильными, другие — нет. И не беда, если последние касались умов его слушателей, — он говорил, что это не от бога, это от его вечного соперника, дьявола, который искушает людские души. Но раз он есть, о нем нужно знать, понять его намерения, чтобы не допустить промаха, не позволить его глумливым мыслям просочиться в сознание и дать там ростки злобы, зависти…

Люди с интересом слушали священника, его проповеди доходили и до других поселений индейцев. Те уже знали о противоборстве сил добра и зла, некоторые на себе испытали их мощь: черные силы, посланные вечным соперником Бога, закованные в железо, прошли огнем и мечом по многим селениям. Но Бог послал другое войско, Великие Ангелы изгнали вон из этих земель злых духов. Но борьба ещё не закончена, противоборство вечно, как вечен Мир и Вселенная. Пройдет совсем немного времени, и состоится ещё одна битва. Бог мудр, он оставил свою посланницу здесь, чтобы она бдительным оком загодя предупредила об опасности. И ей беспрекословно подчинялись все. Имя ей было — Конори.

Именно это грозное имя дойдет до ушей завоевателей, которые, едва ступив на берега величавой реки, встретят мужественное сопротивление; и перо отважного капитана Франциско де Орельяно будет слегка подрагивать, когда в свой походный дневник он занесет слово «амазонка». Вторым и третьим словами будут — королева Конори.

И священник точно знал, сколько времени осталось до повторной встречи: ровно тридцать восемь лет… Знал он и имя великого конкистадора, которое по звучанию чем-то напоминало другое — Хуан де Иларио. Он знал это, ибо теперь другое предостережение звучало из уст альмаеков: "…и дрогнут в руках мечи, в железные сердца ворвется страх…"